Переговоры по рации продолжались несколько минут; все это время Дэвид не двигался, крепко удерживая своего пленника. Наконец полицейский заметил:

— Ладно, судя по всему, вы действительно Дэвид Браун. Я надену на него наручники, потом можете его отпустить.

Дэвид по очереди поднял правую и левую руки незнакомца, чтобы полицейский сковал их вместе. Потом он встал и отошел в сторону, отряхивая с себя грязь и проверяя, нет ли на одежде крови. Он все еще тяжело дышал, хотя последние пять минут почти не шевелился.

Дэвид протянул свою визитную карточку:

— У инспектора Хэммонда есть мои данные, но вот, возьмите на всякий случай. Наверно, у вас будет много всякой бумажной волокиты…

Констебль кивнул:

— Еще бы.

— …так что позвоните мне, когда я вам понадоблюсь.

Задержанный, сидевший теперь посреди дороги, поднял голову.

— Тебе приказали меня не убивать? — спросил он.

— Не понимаю, о чем он говорит, — пожал плечами Дэвид, обернувшись к полицейскому.

— Вам бы к врачу сходить, — посоветовал констебль. — А то часто бывает, что люди сгоряча не замечают травм. — Он повернулся к своим людям. — Сходите в дом и проверьте, нет ли там кого. Держитесь начеку. А мы отвезем этого парня и прихватим его тачку, — кивнул он на «порше».

Незнакомца посадили в одну из патрульных машин, и она уехала, резко развернувшись посреди улицы.

Дэвид подошел к своему автомобилю и сел в салон. Ключ торчал в замке. Руки Дэвида слегка тряслись. Он включил зажигание, завел мотор и подал назад, чтобы сделать разворот. Потом тронулся по улице, поравнялся с «порше» и остановился.

Выйдя из машины, он вернулся к гаражу, но полицейские уже исчезли в доме. Дэвид приблизился к воротам, заглянул внутрь и не увидел ничего интересного, кроме нескольких пятен бензина на бетоне и деревянной лестницы, уводившей куда-то вверх. Из глубины здания глухо доносились голоса.

Дэвид уже хотел уйти, когда его взгляд наткнулся на какой-то предмет. Незнакомец так и не успел открыть ворота. Возле заклинившей створки в густой тени стояла сумка.

Дэвид пригляделся. Это был новенький черный саквояж, абсолютно чистый и нетронутый. Вряд ли он находился здесь очень долго. Казалось, его поставили только на минуту, чтобы освободить руки.

Дэвид посмотрел на лестницу. Ни души. Он снова взглянул на саквояж. В тени его было почти незаметно.

Браун взял его за ручку и быстро пошел к машине. «Сааб» сразу рванул с места. Когда улица исчезла в зеркалах заднего вида, полицейских на ней все еще не было.

ГЛАВА 14

Час спустя

Четверг, 17 апреля

Сьюзен сидела, уронив голову на руки. Вокруг нее стояли несколько оранжевых кресел, часть из них были заняты, но большинство оставались пустыми. Наплыв пациентов ожидался позже, после закрытия паба. Как сказал ей доктор — британский азиат с забавной внешностью, — она попала «в удачное время».

В самом деле, врач принял ее всего через полчаса. Проводивший ее в больницу полицейский поговорил с медсестрой и попросил отнестись к ней повнимательнее. Он вышел из кабинета, а Сьюзен отвели за занавеску, чтобы обработать раны.

Больше всего у нее пострадала голова — на нее наложили пять швов. Испачканные в крови волосы прилипли к коже. Разбитая скула может здорово распухнуть, предупредил ее доктор. Он налепил на ссадину стерильный пластырь. Напоследок ей вкололи противостолбнячную сыворотку.

Вернувшись в приемную, американка почувствовала, что у нее нет сил идти домой. В помещении было тепло и уютно, вокруг суетились заботливые медсестры, и Сьюзен не заметила, как задремала, хотя было всего девять вечера.