Черт возьми, те же самые мысли! Вот тебе и расслабился, отдохнул, отвлекся! Но в общем день прошел хорошо, одновременно сделано несколько дел. Осталось довести до конца еще одно.

Федор лежал на кровати в одних трусах, бессмысленно глядя в потолок.

- Опять в меланхолии? Я надеялся, что сумею тебя расшевелить!

- Тошно, Валера. Все равно тошно.

- Так лечись, дурачок! Я же тебе и лекарство нашел! Или не понравилась Маринка?

Федор поднялся.

- Понравилась. Только... Какая-то чересчур свободная, развязная, что ли...

Вот черт! Такую реакцию надо было учесть.

- Видишь ли, Федя, - печально начал Золотов. - К сожалению, это печать современной молодежи. Мы с тобой такими не были. А сейчас соблазнов много: бары, рестораны, танцульки... Все это налагает определенный отпечаток...

Он прошелся по комнате, озабоченно поглаживая затылок.

- Но у Марины все это внешнее, наносное. Она приехала из деревни, стала приспосабливаться к городской жизни и, боясь в чем-то отстать, чересчур активно копировала окружающих. А окружение - сам понимаешь... Так что она по-своему несчастная - мечется, ищет чего-то, найти не может... Ей бы помочь надо...

Краем глаза Золотов наблюдал за реакцией Федора. У того на лице отразилось сочувствие.

- Оденься, Федя, пойдем воздухом подышим, а то ты опять закиснешь. Когда у тебя рейс?

- Через пять дней уходим. Короткий конец, месяца за полтора обернемся. А потом судно на ремонт станет.

- Ну ничего, хоть по твердой земле походишь. А то все волны, вода кругом... Небось скукотища?

- Да нет... Привык.

- А что ты вообще думаешь дальше делать? В училище поступишь, тут я тебе помогу железно, а потом? Зарплату прибавят на полсотни, а остальное все то же: три-шесть месяцев в море, коротенькая передышка, и опять... Не успеешь оглянуться - старость подошла... А что ты видел, кроме штормов, штилей да торговых кварталов иностранных портов? Да ничего!

- Прям-таки и ничего?

- Федя, систематическое пересечение границы, разная конъюнктура рынков, перепады цен - да это же золотое дно!

- Контрабанду вертеть, что ли? На это намекаешь?

- А почему бы и нет? Это же не грабеж, не разбой и даже не кража использование экономических законов!

- За такое использование в тюрьму сажают!

- Не всегда! - Золотов поднял палец. - Только если попадешься.

- Все попадаются. Рано или поздно.

- Да брось чепуху городить! Попадается только дурак. Если все хорошо продумать, риска практически не будет.

- А ты все хорошо продумал?

Золотов насторожился, почувствовав подвох.

- Чего я буду за тебя думать? У тебя своя голова на плечах. - Он протянул Петренко распечатанную пачку сигарет. - Но на добрый совет всегда можешь рассчитывать. Жизнь-то я знаю получше...

Они закурили.

- Судно большое, ты в рейсе посмотри внимательно, может, и найдешь какое-нибудь укромное местечко... Обязательно найдешь... И подумай на досуге, между вахтами, что жизнь человеческая проходит очень быстро...

- Знаешь что, смени пластинку!

Золотов изобразил обиду и замолчал. На сегодня хватит. Понемножку, исподволь ему можно будет внушить задуманное. Капля камень точит! Но чересчур нажимать не стоит. Пусть он думает, что сам пришел к тому решению, которое будет вложено ему в голову.

ВЫПАД ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ

Роль потерпевшего играла борцовская кукла, подвешенная на четырех растяжках к стойкам и перекладине турника. Проволока соединялась с динамометрами, показания которых лягут в основу расчетов экспертов.

Громко хлопнула дверца автомобиля.

- Привезли, - сказал фотограф.

- Всем приготовиться, сейчас начинаем.

Рослый милиционер и женщина-сержант ввели Вершикову. Она непонимающе смотрела по сторонам, но, увидев висевший на стене неподалеку от куклы кортик, вскинула голову.