- Проверять будете? Я же сказала: не помню, что да как. И потом - раз на раз не приходится...

Чувствовалось, что она уже обсудила интересующие вопросы с соседками по камере.

- Ничего не поделаешь, порядок есть порядок.

Я объяснил условия и цели эксперимента. Конвоиры недовольно переглянулись и придвинулись поближе: по вполне понятным причинам они не любят, когда в руки арестованных попадает оружие.

- Начали!

Вершикова стояла неподвижно. Минута, полторы, две...

- Пожалуйста, Вершикова, мы ждем.

Она помедлила еще несколько секунд, потом, решившись, подошла к стене и протянула руку. Сейчас имело значение каждое ее движение, каждый жест. Едва слышно зашумела камера, щелкнул затвор фотоаппарата. Фотографии и видеозапись помогут запечатлеть то, что может не успеть схватить человеческий глаз: направление удара, угол наклона клинка, траекторию его движения...

Вершикова замешкалась, чем дольше она возилась с кортиком, тем очевиднее становилось: она не знает, что клинок заперт в ножнах и освободить его можно, только нажав кнопку замка, маленькую незаметную кнопочку, о существовании которой она тоже не подозревает.

Все сильнее дергая неподдающуюся рукоятку, не понимая, в чем дело, она осознала, что бесстрастная пленка фиксирует и неуверенность и беспомощность и ее ложь становится сейчас до неприличия наглядной. Оставив безуспешные попытки, Вершикова опустилась на пол и заплакала.

Результат эксперимента превзошел все ожидания. Обвиняемая не только не могла нанести сокрушительного смертельного удара, но даже не способна была вытащить кортик из ножен!

Чудес на свете не бывает. Сейчас совершенно ясно, что Вершикова оговаривает себя. С какой целью? На этот вопрос следует получить ответ перед тем, как предпринимать что-либо еще. Но добиться правды от Вершиковой просто так вряд ли удастся. Человек, добровольно взваливающий на себя обвинение в убийстве, будет упорствовать до конца. Поэтому надо подобрать ключ к механизму психологической блокировки, включенному в ее сознании. А это дьявольски трудная задача...

Но пружина следствия закручена достаточно туго, теперь ряд событий произойдет и без моего вмешательства, остается ждать результатов. И разумеется, не упускать возможности по крохам собирать новые факты.

Последняя мысль пришла не случайно: на глаза попалась запыленная, с треснувшим стеклом вывеска "Городской Дом физической культуры". Здесь в секции фехтования когда-то занимался Золотов.

Зал был старый, с потрескавшимися стенами и давно не беленным потолком, стекла в окнах тусклые, почти не пропускающие света, поэтому лампочки горели даже днем. Фехтовальщики теснили друг друга, наступали и отступали, обменивались ударами, плели блестящими иглами тонкое кружево атак и защит. Мне это зрелище нравилось, тренеру - нет.

- Саша, это не работа! У тебя нет резкости! Выпад делается синхронно, всем телом! Иди к зеркалу. Витя и Гриша по очереди сражаются с Сергеем.

И, повернувшись ко мне, окончил прерванную мысль:

- Раз не помню его, значит, выше второго разряда не поднялся, да и ничем не отличился...

Тренер подошел к Саше, который стоял перед зеркалом, резко припадал на согнутую в колене ногу, одновременно выбрасывая вперед руку со шпагой.

- Корпус ровный, рука - перпендикулярно оси туловища, вот так, видишь? И - раз! Как стрела из тетивы! Чтобы пробить любую защиту!

По дороге домой я пытался ухватить ускользавшую мысль, которая представлялась очень важной, но сделать этого не сумел - мешала усталость и начинающаяся головная боль.

После ужина я просмотрел газеты, журнал и рано лег, хорошо выспался, с аппетитом позавтракал и не спеша отправился на работу.

Возле юридической консультации, дожидаясь открытия, толпилась кучка людей.