Те, кто утверждал, что будет легче, не ошиблись. Войска наши не столько служили, сколько строили. БАМа для нас в этой местности не было. В результате мы занимались тем, что строили небольшой дом для семей наших офицеров и прапоров.

На стройке командует не тот, у кого лычек больше, а тот, кто лучше знает дело. Я, например, до армии ни одного кирпича не положил, в учебке меня научили класть и сбалчивать звенья железнодорожного пути, а каменные работы мы что-то не проходили. А мое отделение как раз и занималось каменными работами. Поэтому за главного оказался «великий и мудрый» ефрейтор. Я стал к нему в подсобники; таскал на совковой лопате раствор из бадьи и раскладывал его ровной и длинной лепехой по верхнему слою кирпичей. Зия покуривал и зорким оком глядел, как я это делаю, изредка подавая ценные указания. Потом

я подавал ему кирпич, а он быстро и ровно пришлепывал его на раствор,подстукивал рукоятью мастерка, ровняя по нитке и по отвесу, лихо, со звоном, соскребал лишний раствор со шва, набрасывал комок раствора на торец кирпича, хватал другой… и так далее. Угнаться за ним было сложно.

Петьку в первый день поставили подсобником к Макарову, но они очень быстро поменялись местами. Макаров работал так, будто через полчаса собирался помереть от истощения сил. Кирпичи он ставил то вкривь, то вкось, потом снимал, перекладывал, счищал раствор, зевал и все время глядел на часы. Петька постоял-постоял, поглядел-поглядел, а потом отпихнул сачка в сторону и стал работать и за подсобника, и за каменщика. Видно, было у него свойство все схватывать на лету. Как он пошел класть, тут даже «великий и мудрый» ефрейтор удивился! Сперва Зия не поверил своим глазам и решил, что Петька напортачил. Он полез проверять кладку с отвесом и уровнем, с ниткой и другими научными приборами.

— Четвертый разряд, — протарифицировал он Петькину работу, показал большой палец и сказал. — Годится!

Макаров в это время мирно спал на куче пакли, приготовленной для чеканки канализационных труб. Тут он был обнаружен бесшумно возникшим Кузьминым. Старший сержант даже обрадовался: видать, ему нужна была «жертва». Макаров аж на полметра подскочил, когда Кузьмин гаркнул.

— Встать! Два «КрАЗа» в личное время!

А это означало, что в те полтора часа, когда все послушные и примерные воины пишут письма домой, подшивают воротнички или смотрят телевизор, Макаров должен вилами разбрасывать кучу щебня, которую очень большой самосвал вывалит на наш будущий новый плац. За полтора часа один человек эту кучу раскидать не может. Соответственно, задание либо выполнялось до самого отбоя, либо переносилось на следующее личное время. А два «КрАЗа» — это вдвое больше…

— Я из тебя сделаю человека, — ободряюще сказал Макарову Кузьмин. — Если тебя за полтора года не воспитали — я за полгода переделаю, понял?

— Мы ж с одного призыва, Саня… — умоляюще произнес Макаров. — А ты так…

— Ты стариковское звание срамишь, — сурово сказал замкомвзвода, — салажня, глядя на это, портится. Но ты, Валя, не безнадежен. Я тебя перевоспитаю.

Петька на каменных работах, судя по замерам, перегнал Зию. «Великого и мудрого» это заело. Началось не то соцсоревнование, не то гонка двух чудаков, которые забесплатно рвутся друг друга обставить.