|
Занимайся спортом, укрепляй здоровье и разбирайся в своей «добыче». Я, к сожалению, не имел времени в это втягиваться, да и не ощущал особой необходимости. Но поскольку Родиону, возможно, помогли повеситься, что-то интересное в этом чемодане было. «Служба быта» взяла на контроль твоего знакомца Федота. Он владелец небольшой рекламной газетки, которая давно бы должна была прогореть, но никак не прогорает, хотя выходит от случая к случаю и ее творческий коллектив успел окрестить издание «ежеслучайником». Но его проблемы тебя тоже пока не должны беспокоить. Твое дело — изучать содержимое чемодана. Все, что понадобится — допустим, сделать отпечатки с пластинок или пленок, получить дополнительную информацию о каких-либо делах давно минувших дней, найти и расспросить отдельных граждан, если таковые еще живы, или хотя бы тех, кто их знал, — обеспечим…
… От воспоминаний меня оторвал голос пилота, вошедшего к своим слегка подмерзшим пассажирам: — Господа-товарищи, наш ероплан совершил очень мягкую посадку на аэродром Нижнелыжье. Жертв и разрушений нет. Как я понял, вас тут ожидают. «Ми-8» вон стоит. Сейчас откроем аппарель, можете начинать разгрузку. У вас, по-моему, полторы тонны всего? Верно? — Да, — ответил я. — Тогда побыстрее, если можно. Не люблю на таких аэродромах засиживаться. Заметет — и кукуй. А если еще и технику заморозят, которой снег убирают, — до весны просидеть можно. Да и вообще тут место жутко паршивое. Приборы врут здорово, оборудование у диспетчера старое и хреновое. Здесь низина, а кругом сопки. Впаяться в них можно — только так. Опять же несколько зон рядом и зеки сидят будь-будь. Варнаки, в натуре, как деды говорят. Пару лет назад военный борт, «ан-12», чуть не угнали. Он тут на вынужденную сел, а к нему из тайги — банда с автоматами. Пилотов — мордами в мох, руки-ноги повязали. Хорошо еще, что какая-то ментовская спецгруппа здесь, на аэродроме, случайно оказалась. Целый бой, говорят, был. Четырех бандюг положили, одного взяли. Спецназ, как мне рассказывали, тоже трех убитыми потерял и раненые были. Отчего-то я вспомнил одну старую, брежневских времен песню. Там такие слова были: «Легенды расскажут, какими мы были…» Нет, не снилось мне все, был и перелет, и аварийная ситуация на борту, и вынужденная посадка. И перестрелка была, которая вошла в местный фольклор. Конечно, в значительно искаженном виде, но с приемлемой степенью достоверности. — Спасибо, что рассказал, — поблагодарил я пилота. — Нам тоже, наверно, ухо востро придется держать. — Это уж ваши проблемы. А вообще, какой козел вас в январе сюда пригнал, господа геофизики? Полевой сезон-то еще в сентябре закончился… Добрые люди давно по камералкам сидят, карты чертят, а вы среди зимы забуриваться собрались? У нас, между прочим, пока еще и морозов нормальных не было. Но если саданет — запросто можете все поотморозить. — Работа такая, — сказал я. Конечно, информировать этого хорошего парня о том, что послал нас не «какой-то козел», а сам товарищ Чудо-юдо, было излишне.
Пятый, которого я тоже не знал до самой посадки в самолет, был вообще загадочным типом. Он также назвался только по имени — Богданом, но вполне мог оказаться и Селифаном, и Салливэном даже. Ощущалось, что Богдан крепко сам себя зажал, не очень уверен в своей безопасности и чего-то боится. У меня почему-то сложилось впечатление, будто он совсем недавно приехал из-за границы, причем прожил там не пару недель, а подольше. И хотя явно не был иностранцем, порядочно отвык от России. Что именно возложил на Богдана Чудо-юдо, я пока не знал. И, естественно, понятия не имел, каким боком Богдан прилегает к нашей конторе. |
