Хотя вот!.. На этот раз она не ошиблась — снова тот же тихий звук, только теперь гораздо ближе — легкое шуршание камешков под ногами. Она затворила дверь, оставив себе лишь узенькую щелочку, и через нее продолжала наблюдать за двором.

В дальнем конце веранды слабо мелькнул свет фонаря, выхватив из черной мглы очертания громоздкой фигуры. Жалобно скрипнула расшатанная ступенька.

Сердце ее бешено заколотилось, и она тихо подала голос:

— Кто там?

В ответ послышалось ворчливое:

— Это я. Открывай быстрее! Она вскочила и распахнула дверь.

Мужчина в монашеском одеянии ввалился через порог, сгибаясь под тяжестью огромной ноши. Она затворила за ним дверь и опустила щеколду. Во тьме его шумное дыхание полностью слилось с храпом спящего. Она нащупала свечу и зажгла ее.

Крохотное мерцающее пламя осветило тесную убогую комнатушку и согбенную фигуру вошедшего. Он скинул с плеч свою громоздкую ношу, и она бухнулась об пол. Устремив невидящий взгляд в пустоту, на полу лежала бездыханная девушка. Кончик вывалившегося языка виднелся из приоткрытого рта, на шее болталась пеньковая веревка.

Мужчина присел на корточки и уткнул лицо в ладони.

— А ты не очень-то поторапливался, — сказала женщина, раздраженно посмотрев на него. Потом, повернувшись к нему спиной, она начала раздеваться. — Трудности какие были?

Он пробурчал что-то, окидывая ее жадным взглядом, потом кивнул в сторону спящего:

— А с этим как? Вдруг проснется?

— Не проснется. Надрался вусмерть, теперь проспит до утра. А уж тогда-то будет слишком поздно. — Она хихикнула, сбросив исподнее, и склонилась над трупом

Мужчина пожирал глазами ее обнаженное тело.

— Иди сюда! Ну-ка приподними ее! — И, не дождавшись повиновения, она нетерпеливо проворчала: — И почему мужчины такие бестолковые?!

Он послушно поднялся и пробурчал:

— Лучше б ты оделась!

— Что? — Она посмотрела на него и усмехнулась. — Ладно уж, только погоди немного, жеребчик ты мой ненаглядный!

Руки его дрожали, когда он освобождался от одежды, потом она приблизилась к нему, повалила на пол, и оба тяжело задышали в любовной горячке. Когда страсти утихли, она поднялась и оделась, сделав недовольную гримасу, а он порывисто отвернулся и снова уткнулся лицом в ладони.

— Ну а теперь в чем дело? — спросила она. — Давай! Мы же почти закончили, и нечего раскисать. Ты прекрасно знаешь, что нужно сделать.

Она подошла к дорожному сундуку и взяла в руки лежавший на его крышке меч.

— Не могу, — тихо проговорил он, умоляюще глядя на нее, при этом его красивое лицо исказил страх. — Я не могу смотреть на нее. Сделай это ты!

— Что за глупости ты несешь?! Она же ничего не почувствует. Да и тебе ли с твоим прошлым чураться меча? — Она вынула клинок из ножен и протянула его своему приятелю.

Тот вздрогнул и отпрянул,

— Не надо бы делать этого здесь. Духам это не понравится.

Мысленно обозвав его трусом, она приставила острое лезвие к горлу мертвой девушки и одним точным ударом отрубила голову.

— Ну вставай, пожалуйста! — нежно проговорила она.

Когда он поднялся, она подошла к нему с окровавленным мечом в руках и умоляюще заглянула ему в глаза. Она знала, что он не сможет ей отказать.

— Ну давай же, давай, любимый! Заверши то, что я начала. Ты сильный и должен закончить дело. Только сделай этот последний шаг, и мы забудем о прошлом и заживем как короли. Горя не будем знать.

Он отвел взгляд в сторону и кивнул. Она вложила меч в его безвольную руку и слегка подтолкнула.