Я задал ему другие вопросы, которые тоже ничего не дали. Впрочем, к этому я был готов.

— Ладно… Простите, что отнял у вас время…

— Ничего…

Он протянул мне руку. Пожимая ее, я бросил:

— И все же я опрошу ваших рабочих. Чтобы соблюсти процедуру. Кто знает… Вдруг им вспомнится какая-нибудь деталь…

— Они… У них нет времени! У нас сжатые сроки. Если вы станете всех опрашивать, мы страшно опоздаем! До восемнадцати ноль-ноль я должен вытащить свои двадцать кубов, вы понимаете?

— Понимаю. Но это займет всего несколько минут…

Я уже переступал порог, когда магическое слово заставило меня замереть:

— Подождите…

Я обернулся:

— Вы что-то вспомнили?

— Закройте, пожалуйста, дверь.

Я повиновался. Его кустистые брови выражали сильнейшее беспокойство.

— Шестнадцатого июля прошлого года произошел несчастный случай. Розанс Гад упала на дно карьера и разбилась. Она сорвалась с северной стороны, как раз оттуда вы только что подъехали. В феврале две тысячи первого Гад была принята на должность программиста. В ее задачи входило управление через компьютер оборудованием, например циркулярными пилами для резки каменных блоков на куски…

Короткое замыкание. Бурное выделение адреналина. Огонь, сжигающий внутренности. Я что-то ухватил…

— Все же это важная деталь, а вы забыли о ней рассказать! Что за несчастный случай?

— Гад была опытной спортсменкой, любительницей острых ощущений. Если вы внимательно посмотрите на стену северного склона, вы заметите карабины и крюки. Она там поднималась дважды в неделю. Шестьдесят метров в высоту.

— Разве подобная практика не запрещена на промышленной площадке? Куда смотрела инспекция по охране труда?

— Кое-кто из наших людей обладает сноровкой работать на отвесных склонах, куда не могут добраться механические рычаги. Лазание, работа на вертикальных стенах являются частью профессии.

— Гад имела такое разрешение? Соблюдала ли она правила безопасности? Какое оборудование она использовала?

Он затравленно посмотрел на меня, как кошка, лапой отбивающаяся от гризли, который гораздо сильнее ее.

— Послушайте, комиссар. У нас побывала целая армия инспекторов по труду и полиция. Все в полном порядке. Я им уже все рассказал, так что уж давайте, пожалуйста, покороче.

— Отлично. Так как же она упала? И с какой высоты?

— По повреждениям тела доктор определил, что метров с десяти. Сломался один из карабинов…

— Карабин, говорите? Но ведь они очень крепкие…

— Карабины ломаются, резинки рвутся, парашюты не раскрываются, нефтяные танкеры дают течь… Чего еще вы от меня хотите?

— Она работала внизу вместе с мужчинами?

— Да, но находилась в вагончике, где установлены компьютеры. У нас никогда не было проблем с ней… Отличный работник… Жаль, что так случилось…

— Она была хорошенькая?

В его глазах появился и погас какой-то огонек.

— Мм… Да не так чтобы…

— Вы не умеете лгать. Лично вы как думали?

— Симпатичная. На что вы намекаете, комиссар?

Он оторвал локти от стола, на который опирался. Я сухо уточнил:

— Какие отношения она поддерживала с вашими людьми?

Ввалившиеся глаза, дрожащие губы, пожирающий его изнутри огонь.

— Ка… как это? Я… я бы попросил, инспектор…

— Комиссар, а не инспектор. Подождите, пожалуйста, минутку, я еще не закончил.

— Нет времени.

Он бросился к дверям своей консервной банки, но я схватил его за халат:

— Я сказал: не закончил!

Я пихнул его обратно в каморку.