Но если мальчик и девочка полюбят друг друга, так это совсем прекрасно. И пусть себе Вильфрид фон Силинг занимается наукой, образованием и просвещением, а управлять страной станет Инга. Жаль, я до этого времени не доживу и не увижу. Хотя, как знать.

[1] Городам и людям — лат.

Глава двадцать первая

Праздник середины зимы ​

В Севре сегодня празднуют День середины зимы. Когда я спросил у Эмис, почему отмечают именно середину зимы, а не начало, и не конец, фрейлейн ответила:

— А кто знает, когда наступает зима? Когда снег выпадет? Так он каждый раз по-разному выпадает — в один год раньше, а в другой позже. И когда закончится зима, тоже никто не скажет. А серединой можно любой зимний день объявить, не ошибешься.

Рассуждения девушки мне понравились. И впрямь, календарная зима никогда не совпадает с природной, так что жители Севра правы. А праздник этот, отчего-то считается здесь главным. Странно, наверное, что выбрали «середину зимы», но в каждом царстве-государстве свои традиции. Где-то отмечают день рождения короля, где-то — праздник урожая, а кто-то считает главным событием летнее солнцестояние.

Если бы не Эмис с Мисой, потащившие меня на улицу едва ли не силой, остался бы в постели, и продолжал спать, чтобы запастись силами на обратную дорогу. Это девчонки, по молодости могут спать по три-четыре часа в день, а мне нужно хотя бы пять, а лучше восемь. Мы скоро уезжаем, а когда удастся поспать в нормальных условиях, неизвестно. Но я вчера вечером пообещал, что обязательно схожу вместе с юными подружками на празднества, и теперь девать некуда. Обещания, как известно, следует выполнять.

Чем хороша здешняя зима, так тем, что не нужно кутаться в теплые плащи, и напяливать на голову тяжелые шапки. А небольшой морозец, говорят, он даже полезен для здоровья.

Мы с девчонками прошлись по улицам города, превращенными нынче в место для представлений, поглазели на акробатов, прыгающих выше головы и делающих замысловатые пируэты в воздухе, полюбовались на канатоходца, идущего по тоненькому канату с длинной палкой в руках.

На главной площади, напротив княжеского дворца, развернута торговля. Тоже правильно. Когда еще торговать, если не в праздник? Для меня тут не нашлось ничего интересного — ни книжных развалов, ни каких-нибудь палаток с маленькими фигурками воинов, зато народ подходил и с удовольствием покупал глиняную посуду, большие корзины и маленькие корзинки, куски холста и отрезы сукна, стеклянные бутыли, деревянные ящики и драгоценные кружева. Я невольно залюбовался детскими игрушками — расписными свистульками, деревянными лошадками на колесиках, тряпичными и соломенными куклами, яркими кожаными мячами. Будь у меня дети, скупил бы половину товаров, а так, только поглазел и пошел дальше.

По середине площади стоял столб, увенчанный колесом, к которому привязаны призы — клетки, в которых сидели живые гуси и куры. Гуси сидели молча, флегматично наблюдая на суету, а куры возмущенно кудахтали.

Время от времени на скользкий столб пытался взобраться кто-то из горожан. Мальчишки, юноши и, даже взрослые мужчины пробовали свои силы. Некоторые разувались, а то и раздевались до пояса, надеясь, что так будет легче. Кому-то удавалось заполучить приз, но большинство, под смех зевак и собственное смущение, сползали вниз. Среди желающих заполучить птицу нашлась даже одна девушка. К несказанной радости окружающих, барышня разделась почти донага, оставив лишь «передник стыдливости» и, ловко обхватив столб руками и ногами, начала забираться вверх.