— Мамба, — тут же ответил Ашинов, — команданте Мамба, князь народа банда, называющий себя ещё Иваном Чёрным.

— Да, да, да, кругом одни бандиты. Это-то и настораживает царя, любезный атаман. Вокруг одни плуты и растратчики.

— Да я уже со всеми долгами расплатился. Окажите доверие мне, Николай Михайлович, похлопочите за меня, перед царём. Я ж и подарки какие привёз.

— Да, не скрою, царь-батюшка был удивлён. А что хотел-то от нас этот ваш, чёрный князь?

— Оружия, благодетель.

— Денег не просил?

— Нет, нет, — не стал кривить душой Ашинов. Только оружия, да инструментов каких, да семян всяких, и саженцев.

— Гляди-ка. Дикарь, а понятие имеет.

— Так он и не дикарь. Русским владеет, и христианство принял.

— Да? Вот это-то, и есть самое важное. Мы тут посовещались собер-прокурором Святейшего синода Победоносцевым. Он обещал содействие, и, даже помочь священниками, в вашей миссии. Как смотрите на это, атаман?

— Да мы горы свернем, эти, как их там. А! Анды свернём, и Пиренеи, заодно. Вот вам крест, и Ашинов широко перекрестился.

— Да. Собирайте новую экспедицию, Николай Иванович, но уже не в Абиссинию, там с МенеликомIIбез вас разберутся, а сразу к этому, вашему чёрному другу.

— А…

— Нет, никакого официального письма от царя вы не получите. Благо, деньгами вас оделили. Думаю… десять тысяч золотом вам хватит. Но, никто не запрещает вам собирать пожертвования.

— Священников вам выделят. Оружие покупайте сами. Российская империя не желает в этом участвовать, и нести распри в наши отношения с европейскими друзьями. Вы отправляетесь туда, как частное лицо. Да, и на Святейший Синод, тоже можете не надеяться. Я так думаю, что они пошлют туда того, кто себя дискредитировал в их среде, каких-нибудь расстриг. В общем, под стать вам. Вы только не обижайтесь, Бога ради. Но знайте, с кем будете иметь дело. А там, глядишь, и получше пастырей направят.

— Где будет сбор вашей экспедиции?

— В Одессе, — не задумываясь, ответил Ашинов.

— Хорошо. Берите всех, кто пойдёт. Только уголовников откровенных, не надо брать.

— Да вы што, господин генерал-губернатор! Как можно?!

— Ну, полноте, полноте.

— Не всякий, из добропорядочных граждан, да и ещё, по своей воле, поедет неведомо куда, с риском там навсегда и остаться, или вообще, сгинуть, похороненным без креста. Далеко, не всякий. Ну да, думаю, вы разберетесь. Особенно, советую отставных военных, так и не нашедших себя в мирной жизни. Берите крестьян, ремесленников, бывших чиновников. Мало ли их мотается по России, выгнанных из ведомств за мздоимство, и воровство. Думаю, не мне вас учить, Николай Иванович.

Ашинов обиженно молчал, насупившись при этом, с видом человека, оскорблённого в лучших чувствах. Но, Баринова этим было не обмануть, что поделать, в такую авантюру не заставишь идти людей порядочных, либо обременённых достатком и семьёй. Приходилось с этим считаться.

— И последнее. Вы не должны рассчитывать, ни на какую, официальную помощь, от Российской Империи, и идёте на свой страх и риск. Я повторяю, на свой страх и риск. Подумайте хорошо над этим. Я более вас не задерживаю, любезный атаман.

И генерал-губернатор встал из-за стола, выпрямившись во весь свой рост. Ашинов огорченно крякнул, утёр нос кулаком, вытер пальцы об роскошную бороду, и, развернувшись, вышел из кабинета, тихо прикрыв за собою дверь. Дальнейший его путь лежал в Москву, а потом, в Одессу. Предстояло решить много проблем, получить и собрать деньги, воспользовавшись своими новыми и старыми знакомствами.