– Да будет так, – поторопился согласиться Деканос.

Гергеус и Хесфмоис кивнули неохотно; на лице мастера-плотника читалось разочарование. Аргирос поднял руку.

– Я не закончил. Как все мы знаем, работа на маяке чрезвычайно опасна. Отныне, если член гильдии погибнет от несчастного случая на работе, его похороны будет оплачивать городская управа Александрии, а не гильдия.

Теперь уже Хесфмоис и Гергеус поспешили согласиться, а Муамет Деканос наградил магистра угрюмым взглядом. Аргирос держался стойко. В отличие от Деканоса он поднимался на маяк и смотрел с его вершины вниз, так что с ясностью, от которой сводило кишки, мог представить результат даже незначительной оплошности строителей.

Если рабочий допускал роковой промах, это приносило беду не только ему самому, но и его семье. Аргирос подумал о тяготах, какие могла бы испытать Елена, если бы от оспы погиб он сам, а его жена осталась вдовой и одна воспитывала Сергия.

– Наконец, если женатый рабочий погибнет от несчастного случая на маяке, городская управа Александрии выплатит вдове и детям, если таковые будут, сумму, равную, допустим, шестимесячному заработку, поскольку рабочий умер на службе во благо города и оставлять семью в нужде несправедливо.

– Нет! – воскликнул Деканос. – Вы заходите слишком далеко, дальше некуда.

– Вспомните о данной вами клятве! – прикрикнул на него Хесфмоис.

– А вы хотите получить выгоду с крови погибшего? – добавил Гергеус.

Аргирос сидел тихо, ожидая, пока выскажется Деканос.

Наконец чиновник заявил:

– Раз я дал клятву, я должен следовать ей. Но, господин, я отправлю письмо магистру официорий и детально опишу, как вы превысили свои полномочия. Во всех подробностях.

– В мои полномочия, светлый господин, входит возобновление работ на маяке. Если вы будете писать Георгию Лаканодракону, прошу вас не забыть упомянуть, что мне это удалось.

Повернувшись к Хесфмоису и Гергеусу, магистр спросил:

– Прекратят ли ваши гильдии анахорезис на установленных мной условиях?

– Да, – разом ответили оба.

Хесфмоис что-то пробормотал Гергеусу по-коптски. Затем, поймав взгляд Аргироса, он перевел:

– Я сказал, что предупреждал его: вам можно доверять.

Магистр склонил голову. Польщенный похвалой, он даже на минуту забыл о том, чего хотел от Зоис.

– Тогда я вам сказал нет, и я не передумал, – сказал он.

– Но почему? – спросил Аргирос, задрав голову. – Плотники и бетонщики согласились прекратить анахорезис, и они довольны. Прибавка в половину платы и компенсация вдовам и сиротам – это не пустяк.

Миизис сплюнул, правда не в сторону магистра.

– На мой взгляд, плотники и бетонщики – глупцы. Что толку в полуторной плате для мертвого, как и в кровавых деньгах для его семьи? Лично я вполне доволен безопасной работой за меньшие деньги, и мои ребята тоже. Мы остаемся в стороне.

Чтобы показать свою незаинтересованность в продолжении разговора, каменотес снова принялся долбить блок известняка. Полетели кусочки породы. Один упал на волосы Аргироса. Он отступил назад, погруженный в мрачные мысли. Когда он отправился прочь, Миизис издевательски взмахнул киянкой на прощание.

Опустив голову, магистр шагал на север между тремя полукруглыми нишами мусейона и семой Александра Великого, не глядя ни на читальные залы слева, ни на мраморную надгробную плиту справа.

Только когда он почти наткнулся на одного из тех, кто выстроился в очередь, чтобы поклониться лежавшим в стеклянном саркофаге останкам Александра, Аргирос нехотя отошел на пару шагов в сторону.