Я гнал «Бэнтли» по ровному прямому участку, обходя шестерых участников и уступая лишь двоим. На последних ста метрах я рассчитывал вырваться немного вперёд и, возможно, сравняться с небесно-голубой, украшенной белыми полосами «Тойотой», которая сейчас шла впереди, окутанная клубами пыли. Дальше будет крутой поворот, и в него надо вписаться очень аккуратно, потому что справа возвышается бетонное здание ангара. Одна ошибка — и «Бэнтли» влетит в стену, превратившись в груду обломков, а я — в фарш из мяса и костей! Скорее всего, фамильяр соберёт меня, но перспектива проваляться месяц-другой в больничной палате нисколько не улыбалась. Тем более, я только оттуда.

Разгоняться перед поворотом было рискованно, но я понимал, что лидер будет вынужден сбросить скорость, так что это был мой шанс вырваться вперёд. Тяжёлый приземистый «Бэнтли» не должно было занести слишком сильно. Я втопил педаль газа в пол, и бело-голубая «Тойота» начала медленно приближаться. Вот «Бэнтли» поравнялся с ней, вот чуть выдвинулся вперёд. Я не смотрел на её водителя, так как был целиком сосредоточен на дороге. Время словно замедлилось, мы с автомобилем слились в одно целое! Сердце и мотор работали в общем ритме.

«Тойота» вдруг отстала, и теперь я нагонял автомобиль, оставлявший за собой след вихрящейся пыли. Вскоре я понял, что это красный «Форд Мустанг»!

Впереди уже виднелся ангар. До него оставалось метров триста. Машины пролетят это расстояние за секунды. Я взглянул на подсвеченный спидометр. Стрелка показывала двести десять километров в час! «Форд Мустанг» шёл ещё быстрее. Надо было решать: постараться догнать его или готовиться к повороту. Я рассчитывал пройти его на внутреннем круге, потому что гомункул (я не сомневался, что за рулём «Мустанга» именно он) на такой скорости сможет взять поворот только на внешнем. Возможно, удастся выгадать пару лишних метров — если не обойти лидера.

Очевидно, гомункул понял, что его нагоняют, но не мог предположить, что соперник перед поворотом станет разгоняться, и не волновался. Он шёл впереди, нас разделял десяток метров.

«Форд Мустанг» сбросил скорость первым, я — лишь на пару секунд позже. Оба автомобиля заскользили шинами по гудрону. Ангар надвигался справа, вырастая из темноты бетонной громадой, встреча с которой сулила неминуемую смерть!

Я увидел мелькнувший сбоку красный силуэт. «Бэнтли» чудом поравнялся с «Мустангом», и теперь они шли рядом по крутой дуге! Я слегка прибавил скорость, но обогнать соперника не мог.

Левые колёса «Бэнтли» приподнялись над землёй, он сразу потерял устойчивость, вильнул вправо, и перед моими глазами мелькнула голова гомункула в разрисованном огнём шлеме. Он повернулся, не веря своим глазам: два автомобиля должны были вот-вот столкнуться! На такой скорости это означало неминуемую гибель для нас обоих!

Я представил, как «Бэнтли», потеряв управление, переворачивается в воздухе, делает сальто и падает на асфальт, а мой позвоночный столб разлетается на куски, и отчаянно крутанул руль влево. Автомобиль уже плотно стоял всеми колёсами на гудроне, и расстояние между ним и «Мустангом» немного увеличилось. Гомункул прибавил газа и шёл на пределе возможностей. Сколько километров выжимал его «Форд»?! Двести сорок — двести пятьдесят?!

Как ни странно, во время этой критической ситуации меня так и не охватил страх — только азарт. Я был сосредоточен, адреналин в крови бурлил, руки намертво сжали рулевое колесо. Машина слушалась, как если бы у меня самого выросли колёса, а сердце перегоняло по венам не кровь, а бензин!

Впереди медленно поднимались остовы брошенных на аэродроме самолётов.