– Какова оплата? – Клин был сама деловитость.

    – Какая оплата? Для вас должно быть честью только то, что вы...

    – Так, если платить не будут, то и работу мы выполнять отказываемся. – И Клин повернулся к выходу.

    – Стойте, – запереживал старичок, – вы ведь не думаете, что вот так просто выйдете отсюда!

    Я задумчиво пнула еще дымящуюся головешку, одну из многих оставшихся от входных дверей. Головешка с тихим стуком поскакала по полу в полной тишине зала.

    – Пятьсот золотых, – сказал король.

    – Согласны, – кивнул Клин и медленно вышел из зала.

    – А ты, Слим, лично проводишь их, – раздалось позади.

    – Но, ваше величество, как же так. Ведь я...

    – Лично, я сказал!

    – Да, ваше королевское величество.

    Вскоре нас догнал тот самый советник и тихо попросил идти следом и не отставать. А мы и не отставали.

    Шли мы недолго, зато вдоволь поплутали по всяким дворцовым лестницам, огромным залам и извилистым переходам. Я в итоге совершенно запуталась и уже не очень соображала, в какой именно части дворца мы находимся. Правда, Уська сообщил, что он и в полной темноте найдет дорогу назад, но я на всякий случай подвесила между собой и идущим впереди проводником магическую нить, здраво рассудив, что уж этот-то в любом случае выйдет сухим из воды. В итоге у советника часть спины чуть ниже пояса начала светиться розовым светом, вызвав бурю восторга со стороны кота и Филина. Клин то и дело оборачивался и делал страшные глаза, но заставить нас перестать ржать и тыкать пальцем так и не смог.

    – А вот и дверь в подземные казематы, – хрипло сообщил советник и тут же попытался скрыться, но Клин крепко схватил его за руку и даже и не подумал отпускать.

    – Я слышал, что в этих казематах и заплутать недолго, так что уж будь добр, отведи нас прямо туда, где должно находиться логово чудовища. Ведь ты в курсе, где оно?

    Старичок испуганно забился в стальном захвате, но вырваться так и не смог, а потому сник окончательно и покорно начал открывать огромную железную дверь.

    Замков было около пятидесяти, и все они открывались с большим скрипом, навевая грустные мысли о том, что заключенных вряд ли вообще кормили. Разве что тюремщик и сам там жил, ибо, будучи в своем уме, он наверняка не смог бы три раза в день открывать все это. Наконец дверь была отперта, и Клин с натугой начал ее открывать. Скрип был такой, будто пилой по нервам, а из темного прохода сразу пахнуло затхлостью и сыростью подземелий.

    – Ну, вперед, чего встали, – пробурчал советник и первым взял из небольшой горки в углу здоровенный факел. Я вежливо подожгла его маленькой искоркой, заставив советника почему-то отшатнуться и три раза перекреститься – на всякий случай.

    Мы все взяли по факелу и гуськом вошли в темный лабиринт, совершенно не представляя, что же именно нас там ждет.

    Советник снова шел впереди, за ним Клин, следом Филин, а потом и я, держа на руках нервничающего Уську.

    – Усь, а ты не чувствуешь случайно запаха магии?

    – Дет.

    – Почему? Вряд ли тут обошлись без нее, ведь наверняка до нас уже спускались сюда маги и пытались убить эту тварь, так что ее следы просто не могли не остаться на стенах.

    – Эль, я де чувствую багии, потому что у бедя дос заложен, – терпеливо объяснил кот и тут же чихнул.