После объяснения с ней меня ждал неприятный разговор с Нельсоном.

– Просто поражаюсь,– сказал он, когда я дрожащей рукой положила трубку, все еще слыша ледяной голос миссис Маккиннон.– Неужели тебе не пришло в голову, что все это могло закончиться газетным скандалом? «Дочь печально известного члена парламента – девочка по вызову». «Грудастая Мелисса говорит: я была с ним в обеденный перерыв».

Я со скорбным видом покачала головой:

– Нет. Господи. Вот ужас-то был бы, правда?

– А ты не боишься, что и со своим новым агентством вляпаешься в похожую историю? – хмыкнул Нельсон.

– В моем новом агентстве не будет ничего постыдного,– с жаром возразила я.

Нельсон фыркнул, но продолжать спор, по счастью, не стал.

Габи приняла новость по поводу моей новой деятельности с бурным восторгом. Впрочем, она была моей верной подругой и не имела понятия о происшествии с миссис Маккиннон. Нельсон согласился сохранить мой позор в секрете и никогда о нем не упоминать.

Обо всем остальном я рассказала Габи. Ее особенно заинтересовал парик, и, придя за ти-шоткой, она поспешила его примерить.

– Надеюсь, теперь наконец-то ты поняла, какая ты красавица,– сказала она с легким укором, когда я заставила-таки ее снять парик.

– О чем ты?

– Ты решила, что должна демонстрировать свои достоинства и обаяние состоятельным и умеющим ценить женщину мужчинам.

– Которые прежде всего сами нуждаются в помощи,– напомнила я.– Ничего особенно привлекательного в них быть не может, согласна?

– По-моему, все твои кавалеры были именно такими.

Я пропустила колкость мимо ушей, хоть Габи и задела за живое.

– От романов я в любом случае хочу отдохнуть. Агентство открываю исключительно ради работы.

Габи как-то странно посмотрела на меня.

– Только не выкидывай своих любимых номеров.

– Каких еще номеров?

– Ты обожаешь превратить урода в человека и позволить какой-нибудь корове увести его прямо у тебя из-под носа.

Я часто заморгала, и Габи, сообразив, что уязвила меня особенно больно, поспешила сладким голосом заговорить о другом:

– А вечеринки будешь устраивать? Типа той, что подготовила в «Дин и Дэниеле»? У тебя к этому особый дар. И дела пойдут как нельзя лучше.

– Надеюсь,– ответила я, немного смягчаясь.– Во всяком случае, буду стараться.

Сидевший на диване Нельсон захихикал.

Габи сообщила:

– Кстати, я всем в офисе рассказываю, что праздник состоится только благодаря тебе. Чтобы Кэролайн не посмела присвоить твои заслуги.

Я принялась заворачивать ее ти-шотку в бумагу.

– Как там дела? – спросила я.– Наверное, живете теперь как настоящие американцы? Повсюду питьевые фонтанчики и все такое?

Габи скорчила гримасу.

– Что-то вроде того. Из Америки приехали новая офис-менеджер, несколько агентов и ассистентов. Сейчас у меня нет даже собственного стола. Работать теперь надо, что называется, сплоченнее.

Я недоуменно взглянула на Нельсона. Он пожал плечами:

– Не понимаю.

– А что они за люди? – спросила я.– Приятные?

– Не-а. Не сказала бы.– Последние капли доброжелательности исчезли из глаз Габи.– По милости Джонатана Райли, или «Доктора Нет-Нет-Нет», как мы его прозвали, Квентин выглядит теперь как какой-нибудь принц Чарльз. В инспекторах дорожного движения и то, наверное, человечности больше, чем в нашем координаторе преобразований.

Я округлила глаза.

– Ты это серьезно? – подал голос Нельсон

– Еще как,– фыркнула Габи.