– Вы новый управляющий из Нью-Йорка? – спросила я, хотя уже ничуть в этом не сомневалась.

– Да, совершенно верно.– Джонатан поправил галстук.– Исполнительный координатор пре-образований, если выражаться точнее.

– У вас тут замечательно,– сказала я, удивляясь своему великодушию.

А какой смысл таить злобу? Этот Джонатан Райли, конечно, жуткий педант, но безукоризненной наружностью и манерами производит, пожалуй, более приятное впечатление, нежели Квентин.

Ему было около сорока, судя по морщинкам у глаз и уверенности в поведении, которая, по-моему, приходит лишь с привычкой носить сшитые на заказ дорогие костюмы. Бледная кожа, золотистые ресницы, необычные серые глаза и пронизывающий взгляд. Брови, более темные, чем волосы, постоянно прыгали то вверх, то вниз, будто подтверждая все то, о чем говорил Райли. Наружностью он напоминал лису во всех смыслах этого слова.

– Чудесный праздник, не правда ли? – спросил Джонатан, прерывая ход моих мыслей.– Вы уже попробовали канапе?

– Не люблю есть стоя,– солгала я.– Но выглядят все ваши закуски просто восхитительно. Наверное, пришлось немало похлопотать, чтобы устроить такую вечеринку? – спросила я, как бы, между прочим.

Мне хотелось проверить, на сколь крупную сделку с совестью пошла Кэролайн. Хьюи, когда я все уладила, попросил меня не особенно распространяться о моем участии в подготовке к вечеру.

– К помощи профессиональных организаторов прибегать не пришлось,– сказал Джонатан.

Я затаила дыхание, но хвалебной речи в свой адрес не услышала. Ему явно не сообщили, кто именно выступил в роли организатора; перед моими глазами возник образ скромно потупившей взор Кэролайн.

Меня охватила злоба. И, стыдно признаться, захотелось что-нибудь выкинуть. Забавно: находясь здесь не в скучном офисном наряде, а в корсете и узком платье, я почувствовала, что вовсе не обязана быть прежней обходительной Мел, особенно с человеком, который так бесцеремонно обращался с Габи.

– Как вам бокалы? – спросил Джонатан.– Вот это – моя заслуга. Именно мне пришло в голову внести в праздник старомодную нотку.

Я внимательнее рассмотрела посудину с шампанским в собственной руке. Признаться честно, бокалы мне не нравились. Я сразу отметила, что в общую картину они никак не вписываются. Вместе с ледяным домом.

– Вы ироничны – это признак тонкого ума,– произнесла я, смеясь глазами.– По-моему, такие бокалы никто не использует на вечеринках вот уже сотню лет. Впрочем, из них, наверное, шампанское выпивается быстрее.

Лицо Джонатана сделалось каменным, будто его смертельно оскорбили. Ой. Не перестаралась ли я?

Мне сделалось совестно.

– Впрочем, какая разница, что диктует нынешняя мода? А эти бокалы в некотором смысле выглядят даже стильно,– добавила я, мельком коснувшись руки собеседника.– Если не сказать шикарно. Публике они явно по вкусу. Но узкие бокалы, по-моему, подошли бы больше, особенно для торжества по поводу преобразования фирмы.

Тут я почувствовала, что должна объяснить, почему так настойчиво лезу с советами.

– Видите ли, я сама организую праздники. Это одна из услуг, которые предлагает мое агентство.

Джонатан посмотрел мне прямо в глаза. Я немного смутилась, но выдержала взгляд.

– В самом деле? – спросил он.– А чем еще вы занимаетесь?

– Решаю проблемы лично-социального характера, с которыми к нам обращаются клиенты,– с достоинством ответила я– Если вам вновь потребуется выбрать посуду, можете обратиться ко мне.

Я извлекла из сумочки и протянула Джонатану визитку.

Мое сердце стучало, как паровой молот. Откуда во мне все это взялось? Слова лились из уст, как в тот вечер с Роджером Трампетом.