Вадим встал на ступени, чтобы спуститься вниз, но в этот момент поезд выскочил на мост, под которым текла широкая река. За мостом охраняемая приграничная зона, он это знал. Там поезд будет остановлен и его сцапают. Перед глазами мелькали стальные конструкции моста. Лбом о столб, и до свидания, жизнь. Но он прыгнул.

Кажется, фортуна вновь начала поворачиваться к нему лицом. Он пролетел в сантиметре от стальной балки, потом пятнадцать метров не очень красивого полета вниз, удар, брызги, и на этот раз он не достал ногами дна, но ощущение было куда приятнее, чем в нефтяном бассейне.

Вода вытолкнула его на поверхность, а сильное течение понесло вниз. Расстояние до берега не превышало пятидесяти метров, но одолевал он его с большим трудом. Когда он выбрался на берег, течение отнесло его километра на два от моста.

Дик ругался, злился, скрипел зубами, но шел, шел и шел. Когда он обнаружил костер в лесу и дрожавшего возле него Метелкина, небо начало светлеть.

– Погубить нас хочешь? Гаси огонь!

Метелкин раскидал поленья и затушил догоравшие угли.

– Я посмотрел по карте, Дик. Мы у самой границы. До Сохова, где нас ждет Алиса, тридцать километров, причем лесом и болотом.

– То, что нам надо. А ты хотел идти по шпалам навстречу охранникам, которых отцепил от состава?

– А где ты был так долго?

– Пиво пил и в баньку сходил. Видишь, какой чистенький, не то, что ты. А головой ты думать не умеешь. А если уголек попал бы на твою одежду? Сейчас уже и пепла бы не осталось от великого репортера уголовной хроники.

– Ладно ворчать. И откуда у тебя силы берутся?

– Ялтинская закалка.

– И как мы допрем этот мешок? Он же неподъемный. Кирпичи и те легче.

– Нарубим лапотника, свяжем и сделаем сани. За дело, парень, время – жизнь. Думаешь, нас не ищут?

– Кто?

– Спроси лучше, кто не ищет!

***

Алиса сидела в машине и плакала. Шел шестой час вечера, когда из леса вышли двое леших. Ободранные, грязные, искорябанные и еще с ношей, которую волокли за собой на веревке. Бурлаки, да и только. На лапотнике лежал черный огромный мешок из полиэтилена.

Алиса выскочила из машины и бросилась на помощь. Мешок закинули, а точнее, завалили в багажник, остальных на заднее сиденье.

Девушка села за руль.

– Боже! Какое счастье! Вы живы. Живы. Ну, едем в Москву?

– Нет, малыш, – прошипел Дик в полуобморочном состоянии. – Только на юг. Только в обход. Потом бросим машину, и товарняками, на перекладных, в обход, но не по прямой. Нас ищут.

Терявший сознание Метелкин не смог обойтись без комментариев.

– Мания величия, мания преследования плюс навязчивая идея. Чистая шизофрения.

Оба отключились.

– Живы! – весело сказала Алиса и включила двигатель.

14. Последняя стрелка

Лола опять возникла в кабинете капитана Марецкого.

– Ну что, капитан, готовы?

– К чему готов?

– Они уже звонили. Поезд подъезжает к Москве. Через полчаса они будут на Белорусской-товарной.

– А почему на товарной?

– Да потому, что им грозит смерть. Они везут с собой атомную бомбу.

– И все же из нас двоих сумасшедшая – вы, хотя и жена дипломата.

– Ладно, я попытаюсь разговаривать спокойно. Вы помните похороны Журавлева-старшего? Милиции было больше, чем могил на кладбище. Сейчас требуется не меньше. Вадим возвращается в Москву с алмазами на товарняке. Алмазов у него больше, чем угля во всем составе.