Да и надо им хоть как-то зарабатывать оценки, иначе к зачетной неделе они подойдут совершенно неподготовленными. Слабо верится, что в обозримом будущем им разрешат вернуться в академию. Малкольм поймал себя на мысли, что, если вдруг случится, что Анастасии и Осе придется съехать, жизнь определенно потеряет яркость.

Эта мысль ему не понравилась.

А потом Малкольм, наблюдая за тем, как адепты сосредоточенно рисуют схемы, пытаясь обойти все источники магии и защитные поля, и гадая, вспомнят ли они о сети МагПадов над Амбрессией, подпер рукой щеку и задремал.

Бессонная ночь сделала свое коварное дело: он собирался лишь на минуту прикрыть глаза и сам не заметил, как вырубился.

А проснулся от того, как затекла шея. Перед полнолунием и так все ломит, как будто тело из последних сил сохраняет человеческий облик. Сон в сидячем положении не способствует благостному расположению духа.

– Вот паразиты, – рыкнул Малкольм, когда понял, что занятия давно закончились, МагПад куда-то исчез, а сам он заботливо накрыт пледом. – Ася!

– А? – из кухни выглянула адептка.

Она еще пыталась делать вид, будто ничего не случилось, но, едва увидев его, слегка побледнела и виновато потупилась.

– Ну ладно эти. А ты-то? Не могла разбудить?

– Не могла!

Она вздохнула и призналась:

– Я тоже уснула. И вообще… я не хочу быть тем самым занудой, который подставляет всю группу, дожидаясь преподавателя до последнего. Мне с ними еще учиться!

– А со мной тебе жить, – буркнул Малкольм, но беззлобно.

Хорошо, хоть не до ночи. Вот бы адептка удивилась, вместо преподавателя обнаружив под пледиком здорового голодного волчару.

Вдруг резко захотелось взвыть на луну. Еды-то в академии не будет. И лавки закрыты на карантин. Из дома не заберешь, возникнут вопросы (да и Асе что-то надо есть), а заказать уже не успеет. До чего ж унылые получатся три дня, кошмар!

– Вы же понимаете, что я все равно заставлю сдать схемы? – крикнул он, когда Анастасия скрылась в кухне.

– Мы об этом не думаем! – раздался ее веселый голос в ответ.

– А вот иногда было бы неплохо, – вздохнул он и пошел собираться.

Три дня с хвостом, без еды, в пустой академии, а самое главное, совершенно непонятно, ради чего. Вот об этом и подумает на досуге.

* * *

Я даже не пыталась быть хорошей. Как только Малкольм переступил порог, схватила МагПад, Осю и заперлась в комнате, чтобы вволю поболтать с подружками. Поздравить Дарину, Жанин и Лисика с проходом в следующий конкурс, поддержать провалившуюся Тати и обсудить все последние сплетни академии. Они, впрочем, в основном касались меня.

– Я думала, ты не хочешь участвовать в конкурсе, – сказала Дарина. – И завалишь зелья.

– Да, я тоже. До последнего сомневалась, думала завалить. Но совесть не позволила. Я хорошо варю зелья! И это было бы неуважение к магистру. Да плевать, все равно дефиле я завалю. Кто проголосует за рогато-хвостатую участницу?

Девчонки как-то странно начали переглядываться, вздыхать и отводить глаза. Под ложечкой неприятно засосало. Как от голода, только на этот раз от предчувствия неприятностей. Не первого, впрочем.

– Говорите! – так резко потребовала я, что сама себя испугалась.

– Генри, – вздохнула Жанин.

Дарина кивнула:

– Он приказал всем голосовать за тебя.