|
Оно не обсуждается и предварительно, чтобы кто-нибудь не сказал: "Если Хари Селдон установил то-то и то-то, возможно, он и ошибался". А если кто-нибудь искренне так считает мадам мэр? - Этот "кто-нибудь" может так говорить, если он - частное лицо. - Значит, вы хотите сказать, что ограничения свободы слова, о которых вы говорите, относятся целиком и полностью к правительству? - Именно. Это отнюдь не новый принцип Основания. Сначала он относился к мэрам всех партий. Личная точка зрения ничего не значит, официальное выражение мнения имеет вес и может быть опасным. И мы не хотим рисковать. - Позвольте мне уточнить, мадам мэр, что этот ваш принцип применялся изредка и регламентировался специальными актами Совета. Он никогда не относился к чему-то столь же обширному и бесконечному, как план Селдона. - План Селдона больше всего нуждается в защите, потому что именно для него подобные сомнения могут оказаться роковыми. - Вы не учитываете, мэр Брэнно, - Тревиз повернулся и теперь обращался к рядам членов Совета, которые, казалось, все до единого затаили дыхание, словно в ожидании исхода дуэли, - вы не учитываете, члены Совета, что есть все основания полагать план Селдона несуществующим. - Мы все были свидетелями, как он работал сегодня, - сказала мэр Брэнно спокойно, в то время как Тревиз стал говорить громче и раздраженнее. - Именно потому, что мы видели, как он сработал сегодня, леди и джентльмены, мы в состоянии заключить, что план Селдона, в который нас учили верить, не существует! - Советник Тревиз, вы вне регламента и не можете более продолжать в том же духе. - У меня должностная привилегия, мэр. - Эта привилегия отведена, советник. - Вы не можете отвести привилегию. Ваше заявление - ограничение свободы слова, и само по себе не может иметь силу закона! Официального голосования в Совете не было, мэр, а даже если бы и было, я имел бы право поставить вопрос о его законности. - Отвод, советник, не имеет отношения к моему заявлению, запрещающему критиковать план Селдона. - А к чему же относится отвод? - Вы обвиняетесь в измене, советник. Я хочу оказать Совету любезность и не арестовывать вас в зале Совета, но чиновники Службы Безопасности ждут вас за дверью и возьмут под стражу, как только вы выйдете. Я просила бы вас выйти спокойно. Если вы сделаете какое-нибудь злонамеренное движение, тогда, конечно, это будет рассматриваться как угроза, и чиновники Службы Безопасности войдут в зал. Но я уверена, что это не понадобится. Тревиз нахмурился. В зале стояла абсолютная тишина. Неужели все ждали такого поворота - все, кроме него и Кампера? Он оглянулся на дверь. Никого там не увидел, однако понял, что мэр Брэнно не блефует. От ярости юн стал заикаться. - Я пред... представитель большого числа избирателей, мэр Брэнно... - Не сомневаюсь, что они разочаруются в вас. - На каком основании вы выдвигаете это дикое обвинение? - Оно будет предъявлено соответствующим и должным образом, и будьте уверены, что у нас есть все, что нужно. Вы очень несдержанный молодой человек: вы поймете, что кое-кто может быть вашим другом, но не желает следовать за вами по пути измены. Тревиз резко повернулся, чтобы встретить взгляд Кампера, но тот сохранял полную невозмутимость. Мэр Брэнно спокойно сказала: - Я могу засвидетельствовать перед всеми, что когда я сделала свое последнее заявление, советник Тревиз повернулся и посмотрел на советника Кампера. |
