Перед моим мысленным взором предстала плотная мускулистая фигура – мужчина с темными бакенбардами. Я ускорила шаг. Так или иначе, жертва остается жертвой, и ей нужно удрать прежде, чем хищник ее поймает. Если мне предстояло столкнуться с мужчиной, который принес конверт, то иллюзий насчет моей роли в этой игре в кошки-мышки у меня не было.

Я как можно быстрее, при этом пытаясь делать вид, будто никуда не тороплюсь, добралась до старого дома Рори.

На гравийной дорожке был припаркован все тот же старенкий «шевроле», которым, судя по виду, никто не пользовался: паутина трещин на зеркалах и корпусе, листья, собравшиеся под сломанными дворниками. Бак, отец Рори, не работал, предпочитая жить за счет пособия от государства и не имея друзей, которые могли бы его навещать. Скорее всего, сейчас он находился в доме, отсыпался после обычной ночной попойки.

Я скользнула за чахлую коричневую изгородь и на цыпочках прокралась вдоль стены дома к окну бывшей комнаты Рори. Оказавшись на месте, остановилась, и на меня нахлынули воспоминания из прошлого: Рори, сжимая мою руку, просит нас с Томми не оставлять его. Мне девять лет, я слишком маленькая и не понимаю, что мой друг – просто напуганный ребенок, который боится оставаться наедине с чудовищами, наводняющими его мир. Отец Рори начинает кричать. Крики становятся все громче, их сопровождают тихие рыдания матери Рори. Но Томми знает, что нужно делать.

– Идем, – говорит он. – Сегодня, Рори, можешь остаться у нас. Они даже не заметят.

И они действительно не заметили. Ни в ту ночь, ни в десятки последующих, которые он провел у нас.

Тогда-то я впервые и осознала, что в отличие от меня Рори не мог укрыться дома. Там он находил еще больше кошмаров. Вот почему я и глазом не моргнула, когда он сообщил мне о своем отъезде из города. И вот почему я собиралась выбить из него всю дурь, если он мне соврал. Потому что нельзя врать людям, с которыми у тебя одно прошлое и кому ты доверяешь. Просто нельзя.

Я легонько надавила на окно – сломанный замок издал тихий щелчок, – прижала ладони к стеклу и открыла створку. Негромкий скрип заставил меня на миг замереть. Между лопатками вспыхнул сильный зуд.

Незнакомец был здесь, следил за мной. Я точно знала. Мужчина с бакенбардами или кто-то из его помощников наблюдал за тем, как я проникаю в чужой дом.

Мое дыхание стало поверхностным, но я не остановилась. По сути дела незнакомец угрожал Билли. Так что вряд ли станет вызывать полицию. К тому же наш грузовик был неисправен, а сроки поджимали – тут уж можно сделать выводы.

Я решила не обращать внимания на буравящий мне спину взгляд. Стиснув зубы, когда послышался очередной скрип, открыла окно до конца. Потом прислушалась.

Мое внимание привлекло тихое мерное тиканье. Часы. Больше ничто не нарушало тягучую, вязкую тишину.

Одним быстрым движением я подтянулась и влезла в окно, наступив на предусмотрительно подставленный комод и табурет рядом с ним – свидетельство того, что Рори частенько тайком сбегал из дома и незаметно возвращался. Я тихо вышла на цыпочках из его комнаты, осторожно обойдя шаткую доску под тусклым рыжеватым ковром, и остановилась у входа в гостиную.

Над оборванной спинкой выцветшего зеленого кресла головы не виднелось. Чуть наклонившись, заглянула в кресло, стоящее лицом к телевизору с двумя торчащими антеннами, и бросила взгляд на диван. На нем и растянулось тело Бака – плечи такие же широченные, а живот стал еще больше, чем был, когда я видела его в последний раз. Пол завален смятыми пивными банками, рядом – пустая бутылка из-под водки.

По моей коже скользнул страх, когда я переступила порог гостиной. У Бака имелась одна особенность: он мог быть пьян в стельку и спать беспробудным сном, но стоило кому-то тронуть его вещи, как он тут же проявлял бдительность и подскакивал.