Ничего похожего!

Бросилась наверх, на третий этаж, где нашла три спальни, библиотеку и огромный кабинет с отдельной ванной и комнатой для секретаря. И вот там-то обнаружилось, наконец, нечто, напоминающее портальный круг, — постамент из искрящегося, стального цвета камня высотой с ладонь, с выложенными по окружности полудрагоценными камнями. Над ним плыл какой-то странный сизый дымок. И пахло гарью. Впрочем, может быть, это Ирек жарил в саду пойманную дичь.

Я подошла ближе, и с первого же взгляда стало ясно: круг сломан!

Даже если теоретически предположить, что я смогла бы разобраться с шифром светлых магов и активировала заклинание переноса, причем в неведомую мне точку в Академии Света, на рабочее место ректора, то сейчас надежды не осталось. Круг был разрушен физически: половина камней вытащена из гнезд, часть расколота вдребезги, линии рун, выгравированных в основании, разрушены трещинами.

Похоже, кто-то пытался взломать портал. Причем недавно: камни на ощупь оказались теплыми, а запах гари усилился, когда я разглядывала оплавившийся осколок.

Помянув хурга недобрым словом, я метнулась к столу секретаря, заваленному неразобранной корреспонденцией.

В этот момент стоявшее на краю стола сооружение, похожее на невысокую, с локоть, каменную вазу с крышкой, озарилось золотистым сиянием, крышка откинулась с механическим лязгом, и из отверстия выскочил свиток. Ага, вот так у них, в Белой империи, работает магическая почта.

Не смущаясь, я выхватила свиток, разгладила.

Мэтр Алиан, — гласила записка. — Если вы в загородной резиденции, немедленно отзовитесь! Я не могу достучаться до Вас ни по одному известному мне тайному и явному каналу! Ваш портал заблокирован, и никто не может явиться к вам лично. Дело настолько срочное, что я пренебрег секретностью и умоляю в срочнейшем порядке связаться со мной. Речь идет о жизни Его Императорского Величества!

У меня закружилась голова, и я, придерживаясь рукой за стеночку, побрела в открытую дверь папиного — точнее, уже моего — кабинета.

«Шурш», — позвала я без всякой надежды и рухнула в кресло.

Взгляд упал на искалеченный палец и почти невидимую из-за опухоли полоску металла. Страшно представить, как отреагирует на это украшение Дьяр, а войну братьев я не должна допустить.

А ведь я считала Ирека другом, доверяла. Он мне даже нравился! И теперь-то, когда богиня не слышит, я могу самой себе признаться, что чуть не влюбилась, когда я увидела роскошные сияющие крылья. Если бы не звездные очи одного чернокрылого деспота и не моя клятва богине — точно бы влюбилась. Наверное, это наследственное: отец-то у меня светлый, вот и тянет меня на огонек, как бабочку.

Может быть, папа распилит злосчастное кольцо и вылечит мой пальчик, и синеглазый тиран ничего не заметит: опухоль уже стала меньше, и кожа слегка посветлела. Интересно, что это означало? Что я смирилась? Ничего подобного! От меня вероломный «друг» никакого кольца не дождется, только на шею. Веревку.

Злость на златокрылого мотылька накрыла волной и тут же схлынула. Глупо злиться. Кольцо — не самое важное, что должно сейчас беспокоить. Но бастарда даже жалко: никто не может обидеть сельо и остаться безнаказанным.

«Хозяйка! — коснулся меня слабый голос дракончика. — Я тут, хозяйка! Несу светлого мага».

«Он жив!» — обрадовалась я.

«Да. Но он ранен, а я не целитель. И такую душу я вернуть не смогу, если он уйдет — сил не хватит, я еще маленький!»

Я выцарапала сама себя из мягких и уютных объятий кресла и поплелась вниз: искать кухню. В храмовых школах изучали целительство.