Гинья покачнулась от удара, но особых повреждений не было заметно. Она не стада прыгать через терновый куст — рванула в обход, и ее целью была не атаковавшая светлая, а демон. Он не стал дожидаться, когда укравшее Ликин облик существо вцепится ему в горло, побежал от нее, соблюдая равное расстояние. Догонять ее со спины он не собирался.

— Вдарь по ней, дурак! Что ты медлишь? — заорала Лиель, срывая с пояса первый попавшийся амулет. Видимо, ее резерв был слишком слаб, и последние огневые шары выпили остаток, и даже тот, что еще плыл над поляной, совсем потускнел.

А демон не мог применить магию. Его раздирали противоречия: начнет драться — раскроет свою демоническую природу. Не начнет — умрет Лиель. А допустить и даже представить такое он не мог. Что же делать?

Амулет, брошенный магичкой в гинью, заключил чудовище в светящуюся сеть, и взвывшая от боли тварь, кувыркнувшись, упала, но ненадолго: ее призрачная плоть уже начала просачиваться в ячейки и собираться в воздухе в бесформенный ком.

Ирек в этот момент поравнялся с Лиель, готовившей новое заклинание. Он уже вытащил из кармана портальное колечко архимага и, схватив девушку, надел ей на пальчик. Оставалось активировать заклинание переноса. И он по наитию произнес те же слова, которые как-то услышал от Лики: «Катись-катись, колечко, в дом к доброму сердечку». И добавил от себя вычитанное из книг по враждебной белой магии: «Свет к свету». А чтоб наверняка сработало, крикнул, толкнув растерявшуюся, но разъяренную девушку в раскрывшийся портал:

— В дом архимага Алиана и его дочери!

Портал схлопнулся, унося добычу.

Светильник, паривший над поляной, угас как раз в тот момент, когда на Ирека накинулась сформировавшая новенькое тело тварь. На него дохнуло смрадом из разверстой пасти существа, уже ничем не напоминавшего Лику.

И первенец Сатарфа, перейдя в неуязвимую для клыков боевую ипостась, ударил от всей темной половины души, со всей ненавистью и яростью.

И пусть Тьма не могла дать ему Истинную тень, но она дала достаточно, чтобы Ирек стал не последним из темных магов. Он атаковал заклинанием «черной пики», снова разорвавшей воющую тварь на мелкие клочья. Ему повезло: гинья была уже ослаблена атаками лунной и светлой магий.

Не успела она собрать новое тело, как в каждый из клочков полетело заклинание «праха», и сразу же демон поднял «смертный ветер», одновременно открывая тропу теней, множество троп, куда и засосало распадающиеся в прах останки.

Он успел увидеть, как черная пыль, разлетевшаяся по сотням теневых тропинок, расползается жемчужным туманом — тем самым, который говорит об окончательной смерти лунной девы. Сельо, даже превращенные в чудовища, никогда не оставляют после себя ни частички плоти.

Демон, захлопнув теневые порталы, спешно сбросил боевую ипостась: темное небо над головой уже озарилось светом крыльев тех, кто спешил на сигнал Лиель.

Уйти новой тропой Ирек уже не успевал, теням еще нужно закончить работу, растворить в себе и серебристый туман, чтобы даже намека не осталось. Лишь крылья слегка выпустил. Не в полную красу, чтоб не мешались, а так, золотистым намеком.

На поляну с переломанным и дымящимся терновником опустились четыре светлокрылые фигуры: одна девушка и три парня. Все, разумеется, в форме и с оружием. Но, к удивлению демона, перед ним была не пограничная стража, а имперская. Гвардейцы, о чем свидетельствовали вышитые золотом на белом фоне крылатые короны.

— Не двигаться! — жезлы в их руках предупреждающе засветились. Ирек слышал о таких амулетах-накопителях, выпускающих в бою целые россыпи жалящих пульсаров.

Он замер. Трое разбежались по поляне, обследуя место недавнего боя, а самый старший маг — лет тридцати, поджарый, как гончая, с острым взглядом светло-карих глаз и забранными в хвост светлыми волосами, приблизился к Иреку для допроса.