— Он шел за тобой, демон. Это твой друг или враг?

Сложно сказать. Еще не так давно, полгода назад, Сатарф, не задумываясь, ответил бы: «Враг». Полузвери всегда были отвратительны темным. В немалой степени потому, что демоны не могли воздействовать на их измененный разум в звериной ипостаси, а оборотни легко могли воздействовать на тела демонов, если, конечно, их клыки добирались до них.

Но с тех пор как два древних кинжала украли силу высшего мага и он перестал быть владыкой Тьмы и Теней, демон изменился не только телом. В конце концов, уговорил себя Сатарф, этот упрямый меховой мешок с костями тоже обладал разумом и душой, да и жизнь ему спас, вытащив из реки.

— Друг, — выдавил Сатарф.

И в тот же миг вершины скал на мгновение озарились завораживающей россыпью голубых и синих бликов. Но что могло быть источником света, демон не смог уловить. Эту магию он не почувствовал.

— А эта женщина? — донесся до его слуха еще один шелестящий голос. — Она шла за тобой. Кто она тебе?

Еще один небольшой дракон проявился в нескольких шагах от Сатарфа, и в его межкрылье лежала, обняв костяную шею, темноволосая женская фигурка.

— Эльда! — бросился к ней демон, снял ее тело с распластавшегося дракона, попробовал прощупать пульс. И опустил в отчаянии руки.

Теперь он потерял все, абсолютно все. Зачем ему крылья, если Эльды нет? Зачем ему жизнь?

Положив голову любимой на колени, он перебирал ее волосы и смотрел на слабо мерцающие, словно черный снег под фиолетовым солнцем, скалы. Драконы ждали. Смерть терпелива, она умеет ждать.

— Вы просили о помощи, — вспомнил Сатарф, когда его сильное тело уже почти закоченело.

— Да, нужна, смертный, — многоголосый шелест окружил его со всех сторон.

Он поцеловал сомкнутые ледяные уста Эльды, бережно уложил возлюбленную на заиндевелый камень и поднялся.

И снова россыпь бликов озарила скалы.

Такая же мимолетная улыбка коснулась губ демона и исчезла так быстро, что драконы Смерти, эти непревзойденные повелители иллюзий, даже не заметили. А если заметили, то решили, что демон есть демон — бессердечное существо, не знающее и не стоящее любви.

Как он мог забыть, что сельо не оставляют после смерти праха? Их тела исчезают, как лунный луч при свете солнца. И пусть Эльда была наполовину демоницей, но изначальная магия лунных дев в ней была так сильна, что она победила даже в Царской Гонке, и прекрасные воительницы Серых холмов признали ее своей царицей. А это значит, что перед ним — не мертвая Эльда, а бесподобная, реалистичная, но лживая иллюзия. А настоящая Эльда жива. Жива!

Он с трудом сдерживал рвущуюся из сердца радость. Как он мог обмануться? Разве он не почувствовал бы ее гибель?

— Чем я могу помочь?

— Скоро мы потеряем свободу, смертный, — заговорили драконы.

— А мы не хотим быть рабами!

— В этот мир войдет наш Создатель и Господин.

— Тот, от кого мы однажды бежали.

— Ушли в этот мир и сотворили Серый предел. Грань, через которую он не смог перешагнуть и проглотить.

— И эту Грань сейчас разрушают Ритуалом, страшным даже для нас.

— Но ты можешь сразиться с ними и остановить Ритуал!

Сатарф повелительно махнул рукой, и драконы замолчали.

Он оглядел их полупрозрачные силуэты, мерцавшие на фоне звездной черноты.

— Где мы находимся? — спросил демон.

— На дне твоей души… — после нерешительной паузы ответил ему кто-то невидимый.

Но трудно сбить с толку того, кто столько лет был владыкой. Даже если сухая и мертвая, утонувшая во мраке каменная чаша и была искусной, но иллюзорной метафорой его темной души, Сатарф точно знал: эти камни расцвели для Эльды.