А еще нашей группе не повезло: куратором нам назначили старшего преподавателя темных боевых искусств, высшего и жутко агрессивного демона Ширашта. И на первом же занятии по отработке заклинаний на опытных объектах я засыпалась.

— Заклинание «тихая смерть» действует не так, если было сделано все правильно! — орал на меня Ширашт. — Еще раз, адептка Лика Тария! Мне мух не жалко!

Несчастные мухи-мутанты почему-то не уничтожались. Вместо заклинания у меня получался радужный пшик.

— Смотри сюда, Тария! — рявкнул препод и выкинул вперед руку с раскрытой когтистой ладонью. Черное облачко тьмы сорвалось с нее и окутало мутантиков. Миг, и мухи тихо осыпались горками пепла, не успев возразить против ужасной участи.

— Вот как надо! А не твой серебристый туманчик, от которого наши опытные экземпляры хмелеют и кусаются! Что с вами происходит, Тария? Куда делось ваше искусство? Я же помню, что у вас отлично получалось это заклинание.

Когда-то. Меня еще мамуля ему обучала и не отпустила в Тархареш, пока не убедилась, что моя осьмушка темной крови вполне справляется с демоническим заклинанием. Но с тех пор, как мы вернулись с гор Смерти, все пошло наперекосяк.

— Еще раз, Тария! — скомандовал магистр Ширашт.

Я повторила про себя формулу, вызвала в памяти горящие темным пламенем руны и вскинула раскрытую ладонь, посылая лучи смерти последней мухе, пьяненько ползавшей по лабораторному столу. С руки сорвался клубок серого тумана. В воздухе запахло спиртом. Муха вжикнула, дернулась и завалилась на бок, слабенько дергая лапками.

— Незачет, — приговорил препод.

Третий незачет на неделе.

Вернувшаяся наконец-то Миранда только диву давалась.

Миранда и догадалась первой, что со мной происходит.

— Ты влюбилась, точно тебе говорю! — заявила подруга.

— Это исключено, — отмахнулась я.

Мы с ней опять делили на двоих Башню трех принцесс, кормили брошенных Кикирусей на наше попечение горгулий, расчесывали Шурку, псимурга и мантихору и все свободное время раскрывали друг другу потаенные тайны. Конечно, все тайны я даже Миранде не могла рассказать, да и подруга пока так и не призналась, кто же завоевал ее сердце.

— Я расскажу тебе, когда он вернется, Лика, — вздыхала она и утирала слезу. — А ты влюбилась, я-то знаю. У тебя глаза светятся, когда ты говоришь о Дьяре.

И она замерла на мгновение, и ее вишневые глазищи стали огромными:

— Ох, Лика! А может быть… Ты же… ты же дочь владыки Света, Лика!

— Ну да. А еще я — сельо. И что? Мы теперь не подруги?

— Подруги, конечно! Подожди, я не об этом! А твоя лунная магия не ослабла?

— Нет. У меня теперь все заклинания сильнее, ярче.

Миранда торжествующе щелкнула пальцами.

— Вот! Ярче! Пошли!

— Куда?

— За пределы Академии. Туда, где защитный контур не такой сильный. Одевайся.

Сама она спешно натягивала зимние сапожки и шубку.

— Так ведь комендантский час!

— Не узнаю тебя, подруга. Когда это тебя останавливало? Твой дракон Смерти вездесущ!

Через десять минут мы стояли на заснеженном речном берегу: зима в Тархареше крепчала с каждым днем, и речушку, в которой мы купались с Иреком, затянуло льдом. Я узнала место, где Ирек подарил мне фамильный селенис клана Полночного звездопада, украденный им из отцовской сокровищницы.