Распухшие трупы в черных гидрокостюмах.

— Это вы видели, хотя и издалека…

Гидрокостюмы отдельно. Они были разрезаны, но аккуратно сложены по линии разреза. Акваланг. Нож в ножнах. Пустые ножны. Ласты.

— Снаряжение «тюленей». Приходилось слышать?

— Тюленей?

— «Тюлени», «ластоногие», «люди-лягушки»…

— А-а-а… — припомнил инспектор. — Подводные диверсанты!

— Точнее, подразделения «Силз», — не открывая глаз, произнес человек в кресле. — Боевые пловцы.

— Вот именно, — недовольно сказал Бык. Он не терпел, когда его перебивают. — Только это не греческие «Силз». Все снаряжение российского производства.

Выдержав паузу, шеф бросил на стол еще несколько фотографий.

Распухшие обезображенные трупы.

— Хорошо, что не слышно запаха, — цинично хмыкнул Бык. — Когда их вытаскивали, капитан катера грозился подать в отставку, а матросы блевали.

Крупным планом татуировки: подводная лодка под перископом, надпись «Прокоп, 1970». Крупным планом ранения, похожие на уколы стилетом.

«Чем их убили?» — хотел спросить Иорданидис, но не успел.

— Знаете, что это такое? — Шеф извлек из папки целлофановый пакетик с двумя тускло блестящими гвоздями.

Коротко звякнув, пакетик шлепнулся на столешницу перед инспектором, и тот увидел, что в нем не гвозди, а шестигранные стрелки длиной по десять-одиннадцать сантиметров и диаметром около пяти миллиметров. Андреас понял, что получил ответ на незаданный вопрос.

— Наверное, специальные пули, которыми «тюлени» убивают «лягушек»…

Человек в кресле открыл один глаз, остро глянул на полицейского и чуть заметно улыбнулся.

— Совершенно верно, — кивнул Бык массивной головой. — Пули от русского подводного пистолета конструкции Симонова.

— Зачем же русским убивать друг друга? — машинально спросил Иорданидис. — Да еще в наших территориальных водах?

— Это один вопрос. — Шеф загнул крепкий, поросший волосами палец. — Кто совершил двойное убийство? Это второй вопрос. Почему русские боевые пловцы проявляют активность на греческой территории? Нет ли здесь угрозы для нашего государства? Таковы третий и четвертый вопросы, а за ними неизбежно последуют многие другие, причем обычный криминал тесно переплетается с политикой и государственной безопасностью… Именно поэтому расследование должны проводить полиция и контрразведка совместно.

Андреас уже давно ожидал чего-то подобного, но только сейчас отчетливо понял, почему в кабинете находится посторонний и какая роль в этой истории уготована ему самому. Похоже, Бык ожидал вопросов, но у инспектора имелся только один.

— Почему именно я?

— Во-первых, вы один из самых способных и перспективных сотрудников…

Иорданидис знал, что это неправда. Начальство никогда не считало его ни способам, ни перспективным. А провал последней операции вообще ставил под сомнение дальнейшую карьеру.

— Во-вторых, вы обнаружили этих русских…

Тоже неправда. Тогда к расследованию можно было привлечь не менее десятка человек — от пилота вертолета и капитана катера до патрульных, сопровождавших трупы в морг.

— А в-третьих… — Бык замолчал, как бы взвешивая: стоит ли говорить то, что он собирался сказать. — В-третьих, контрразведка из нескольких кандидатур выбрала вас.

Шеф указал на третьего молчаливого участника разговора.