Полковник Вирт лежал у распахнутой двери архива, красная струйка текла от его виска.

—Не успел! — непонятно заметил Кареев.

—Как раз успел, — возразил Сева.

—Не успев, он выполнил свой последний солдатский долг.

—А как у вас насчет солдатского долга? — презрительно поинтересовался Сева.

— Мешок! — приказал Егор.

Алик расстегнул комбинезон до ширинки, вылез из него и смотал с туловища тонкий и большой шелковый мешок.

.

Маша глянула на часы, расстегнула комбинезон, спрятала под него букетик, застегнулась, надела рюкзак и, наклонившись, подожгла бикфордов шнур. Злой огонек побежал к пещере. Маша пересекла ручей и, нс оборачиваясь, быстро пошла через кусты. За ее спиной ухнул глухой и не очень сильный взрыв, навсегда закрывший пещеру.

В кабинете Егор уложил последнюю партию в мешок и затянул горловину.

Во дворе Сева придирчиво осматривал мотоцикл с коляской.Осмотрел, лягнул педаль и послушал мотор. Все было в порядке. Сева заглушил двигатель и сказал Карееву, стоящему рядом:

— Да не трясись ты, ротмистр. Сейчас Егора отправим, и я тебя в город отвезу. Так устроим, что комар носа не подточит...

Не договорил, кинулся помогать Егору и Алику, которые тащили мешок через двор. Кареев нехотя нагнулся, подобрал валявшийся на земле шмайсер, вдруг оскалился и, вскинув автомат, нажал на спусковой крючок.

Периферическим зрением Алик уловил кареевскоe движение, вырвал из ножен бебут и метнул его. Но было поздно: еще до того, как нож вонзился в Кареева, очередь перечеркнула севину спину и севину жизнь. Бешеный огонь партизанских автоматов разорвал Кареева.

Егор сел в пыль, положил севину голову себе на колени. Открытые севины глаза были смертно пусты. Стоявший рядом Алик позвал безнадежно:

— Сева!

А Сева молчал, потому что замолк навсегда. Егор поцеловал Севу в лоб, осторожно положил голову на землю и поднялся.

Алик сморщился в беззвучном и бесполезном плаче.

— Егор Иванович, Егор Иванович... — повторял он.

— Иди грузить мотоцикл, — сказал Егор, а потом крикнул: — Командира отряда ко мне!

Тут же подошел степенный молодой командир, взял под козырек.

— Уходите быстро, не таясь, но и без демонстративного шума. По-настоящему оцепить они вас не сумеют, но и беспрепятственно вы не пройдете. Я ухожу на мотоцикле. Если Бауэр догадается, что здесь работали профессионалы, то попытается перекрыть мне дороги своими волкодавами. Спасибо, до свидания.

Он пожал командиру руку, сел на мотоцикл, в коляске которого уже лежал надежно закрепленный Аликом мешок, и ударил по педали. Мотоцикл сорвался с места.

Мотоцикл мчался без остановки до пересечения шоссе с просекой. Здесь Егор затормозил, и тотчас из леса явилась Маша.

—В эфир! — приказал Егор.

Пристроив передатчик прямо на обочине и закинув антенну на высокие кусты, Маша поудобнее устроилась у ключа.

—Слушаю вас, Егор Иванович.

—Подтверждение номер один.

—Значит, все в порядке? — радостно поинтересовалась Маша.

—Работай. Некогда разговоры разговаривать.

Обиженная Маша не выступала — выстрелила — в эфир радиограмму, собрала оборудование в рюкзак, надела его и доложила:

— Я готова.

Егор тщательно осмотрел ее и посоветовал:

— Наган под ремень.

Маша воткнула наган за ремень. Опять спросила робко:

— Что там было, Егор Иванович?

— Садись, — он глянул на часы.

Маша устроилась за егоровой спиной, обняла его, и они понеслись. Мутно мелькали ночные перелески, поляны, мосты, столбы.