Желтые маски. Это была блестящая идея.

За снимком следовала новая статья о шоссе. Накануне Страттенберг посетил губернатор, дабы воодушевить избирателей и выступить за проект. На ленче во время делового форума он произнес речь, по своему обыкновению распространяясь о том, как остро в округе стоит проблема дорог. На второй фотографии губернатор позировал на камеру с двумя членами комитета округа — Митчеллом Стэком и Лукасом Граймсом, которых отрекомендовал «смелыми лидерами», не боящимися трудных решений.

Посмотрев в глаза Митчелла Стэка, Тео решился отправить письмо.

Он дождался пятницы, выбрав почтовый ящик на углу у магазина велосипедов Джила — район он знал хорошо. Это был стандартный синий металлический ящик американской почтовой службы с прорезью и тяжелым козырьком. Насколько Тео разглядел, на соседних зданиях не было видеокамер.

Он заготовил три одинаковых письма. Текст был напечатан на простой белой бумаге, которой в каждом офисе целые пачки. Стиль, по сравнению с черновиком, Тео немного изменил. Конверты тоже были белые, но шрифт другой. Обратный адрес Тео указал вымышленный — 667, Говуд-стрит, Страттенберг, — а отправителем указал никогда не существовавшего Тоби Клемонса, убедившись, что в адресной книге нет такого имени, а в городке — такой улицы. Обратный адрес он указал, чтобы письмо не вызывало подозрений. Одно было адресовано Стэку на домашний адрес, другое — на адрес его магазина компьютеров, третье — в офис окружного комитета.

Почту вынимали ежедневно в шесть вечера. В четыре десять Тео подъехал к почтовому ящику с тремя конвертами в рюкзаке. Он сходил с ума от беспокойства, хоть и не мог объяснить, почему ему кажется, будто он совершает уголовное преступление. Почти неделю Тео спорил с собой, взвешивая все за и против, и убедил себя, что ничего дурного не делает. Может, поступок и не совсем красивый, но неприятностей у него не будет. Главное, что письмо почти наверняка будет означать конец проекта и сохранит Квиннам ферму, а детям — свежий воздух.

Тео не сомневался в своей правоте, пока был в школе, в своем «кабинете» и пока ехал на велосипеде к почтовому ящику. Но когда он остановился и вытащил письма из рюкзака, внутренний голос произнес: «Не отправляй письма. Это неправильно, ты сам это знаешь. Ты используешь секретную информацию, на которую не имеешь прав. Будь ты настоящим юристом, а не начитанным мальчишкой, твой поступок считался бы нарушением профессиональной этики и имел пренеприятные последствия. Не делай этого, Тео».

Сердце у мальчика заколотилось, ноги приросли к асфальту, и он понял: нужно довериться интуиции. Если он не может понять, что именно кажется ему неправильным, это не значит, что все в порядке. Айк говорил, что судебные адвокаты всегда доверяют своей интуиции. Сейчас интуиция Тео кричала громким голосом.

Он запихнул конверты обратно в рюкзак и поехал прочь. Через полквартала ему стало легче. Он глубоко дышал, улыбался и неистово крутил педали. Рюкзак стал легче на целую тонну, хотя письма в нем так и жгли спину.

Глава 27

Последний раз Тео так волновался перед первым днем процесса по делу Пита Даффи, которого судили за убийство. Тогда судья Джентри разрешил классу учителя Маунта расположиться на балконе. Ребятам достались только стоячие места, но ведь разбиралось самое громкое убийство в Страттенберге за несколько десятилетий, и Тео с одноклассниками были рады и этому.