Сидевшая в конце длинного стола секретарь начала:

— Итак, все пятеро членов комитета присутствуют и участвуют в голосовании. Для одобрения проекта шоссе нужно сказать «Да», для несогласия с проектом — «Нет». Решение будет принято простым большинством голосов. Мистер Стэк?

— Да.

— Мистер Граймс?

— Да.

— Мистер Джеррони?

— Нет.

— Мистер Макгрей?

Макгрей в раздумье потирал седые усы и наконец скрипучим голосом ответил:

— Нет.

Тео сидел на полу перед сценой, держа за руки Харди и Эйприл. Ему показалось, что все дети затаили дыхание. Момент был напряженный: голоса разделились поровну. Оставался Класко, который четко давал понять, что поддерживает проект.

— Мистер Класко?

Класко напрягся, резко вскинул голову, вытер ладонью рот, заметался на стуле, будто ему было душно, и выпалил:

— Воздерживаюсь.

Митчелл Стэк и Лукас Граймс недоуменно уставились на него, но он смотрел в окно, явно мечтая выпрыгнуть в него и убежать. Толпа заволновалась, не зная, как понимать результат голосования.

Секретарь спокойно продолжила:

— При двух голосах, поданных за, двух голосах против и одном воздержавшемся ходатайство о принятии проекта шоссе Ред-Крик отклоняется в связи с отсутствием большинства.

Ее слова вызвали гром аплодисментов. Люди аплодировали стоя. Дети прыгали и восторженно хлопали в ладоши, ликующие взрослые обнимались, шлепали ладонью о ладонь соседа и радостно пожимали руки. Под шумок пятеро членов комиссии собрали бумаги и по одному вышли. Специалисты дорожно-транспортного департамента и сторонники проекта, прихватив портфели и демонстрационные материалы, направились к дверям.

Собрание было закрыто, но дети не расходились, окружив трибуну, где стоял Тео Бун, наслаждаясь лучшей минутой в своей жизни.

Глава 29

Отмечали победу в субботу, в два часа. Праздник устраивал многочисленный клан Квиннов. Позвали и соседей, чьим землям и домам тоже угрожал проект, и противников шоссе, боровшихся против строительства, и Себастиана Райана, и членов «Сьерра-клуба», и «желтую шайку» подростков, сыгравших во всем этом столь важную роль. Ясным солнечным днем все собрались на большом дворе позади усадьбы, где у Квиннов много десятилетий проходили разные торжества.

Дед Харди, Сайлас Квинн, отвечал за огромное барбекю, где на решетке жарились куры, сосиски, хотдоги, свиные ребрышки. Густой вкуснейший аромат распространился на всю долину. Временами голубоватый дымок, поднимавшийся над грилем, напоминал Тео о дымовых шашках. Бабушка Харди, миссис Беверли Квинн, суетилась у стола, устраивая настоящий пир: бобы, капустный салат, овощная запеканка, фаршированные яйца, початки кукурузы, и все в таком количестве, что хватило бы на целую армию.

Тео пришел с родителями и Судьей. Сломанная лапа у пса почти зажила, а к лангетке он привык и теперь радостно носился по двору с десятком других собак. Вуди, Чейз, Эйприл и другие играли во фрисби, а их родители пили чай со льдом и вспоминали историю их победы.

Праздник удался на славу. Квинны были счастливы, что спасена дорогая их сердцу земля, и от души благодарили всех присутствующих. Когда настало время приступить к угощению, все собрались вокруг стола, и отец Харди, преподобный Чарльз Квинн, произнес прочувственную молитву, возблагодарив Бога за все, и особенно за старых и новых друзей, протянувших руку помощи в трудную минуту.

Опустив голову, но не закрывая глаз, Тео смотрел на проголодавшегося Судью, который тоже молился — по-своему.