«Волки и вороны» были написаны после винных дегустаций на Пречистенке, «Государыня» – в Питере, «Никита Рязанский» – на Чегете, «Бурлак» – в Саратове, а «Ласточка» – недалеко от Ниловой Пустыни, где Борис оказался волею провидения.
Дело в том, что летом 1991 года неугомонный Курёхин пригласил приятеля съездить на новую дачу, расположенную под Осташковом. Пересекая районы сакрального значения, которые славились ведьминскими традициями, Капитан предложил сократить путь и проехать к дому напрямик. Этот маршрут ему подсказал местный цыган, но слушать его ни в коем случае не следовало. В два часа ночи на подъезде к деревне машина начала проваливаться в болото. Дальше всё было как в тумане. Питерских пилигримов спасли лишь молитвы, и с божьей помощью трагедии удалось избежать.
Чудом вернувшись с дальнего берега реки Стикс, Борис Борисович заперся в комнате и на одном дыхании написал «Ласточку» и две композиции, которые история не сохранила. Стресс был настолько силён, что на сочинение этих песен у Гребенщикова ушло меньше часа.
Спустя несколько месяцев «Ласточка», «Никита Рязанский», «Сирин», «Государыня», а также пара романсов Вертинского стали основой концертника «Песни капитана Воронина», записанного в Вятке осенью 1991 года. По сути, это был прообраз будущего «Русского альбома».
«Наш звукооператор, исследователь акустических пространств и лесной человек Слава Егоров уехал в Канаду, – вспоминал Гребенщиков. – Его место занял будущий индеец Олег Гончаров. На концерте он выполз на сцену и исполнил народные пляски типа “Танцев маленьких лебедей” наоборот. Незадолго до этого скрипач Рюша, уставший отважно прыгать ласточкой в ванны, полные роз, уехал на отдых в Германию – играть старинную музыку. Вызванный ему на смену Серёжа Рыженко в Вятку приехал, но не смог преодолеть психологический стресс, поэтому концерт был сыгран квартетом».
Надо отдать должное бойцам «БГ Бэнда» – несмотря на тяготы и лишения гастрольной жизни, бодрости духа они не теряли, спасаясь от прелестей российского быта алкогольными джемами. По их воспоминаниям, «обильное употребление водки способствовало раскрытию русского духа внутри коллектива».
В тот период Гребенщиков пристрастился устраивать импровизированные пресс конференции. Иногда они происходили до мероприятий, а иногда – после, прямо в концертных залах. На одном из таких брифингов журналисты поинтересовались у музыкантов: «Скажите, а что именно вы употребляете из наркотиков?» Тут же последовал прямодушный ответ от Сакмарова: «Что Всевышний пошлёт».
«Во время “Русского тура” у нас присутствовал необычный гибрид – соединение православия с лёгким налетом экстази и LSD, – признавался Щураков. – Это очень удивляло, но это было».
Очевидцы вспоминают, как в одном из населённых пунктов организаторы угостили «БГ Бэнд» бесцветной «богословской жидкостью» – без вкуса и запаха. Тут же было решено провести фотосессию с девушками из модельного агентства – в ближайшем Гефсиманском саду.
«Пока искали необходимый ландшафт, я вдруг понял, что не иду босиком по шишкам, а, скорее всего, парю, – смеялся Гребенщиков. – А музыканты мне говорят: “Смотри, как всё вокруг красиво, какое всё зелёное” – “Что зелёное?” – «Да всё зелёное: песок зелёный, небо зелёное, солнце зелёное”». Но лишь после того, как казанско питерские варяги увидали мотоциклиста, который задним ходом въезжал в Волгу, набирал воду в коляску и, громко урча, выливал её в сотне метров от берега, они ощутили, насколько прав был классик, утверждавший, что «умом Россию не понять». |