Райл Шермац повернулся к Глиннесу со скептической усмешкой на лице.

– Вы говорите об этом с какой‑то особой уверенностью.

– Возможно, я ошибаюсь, – ответил Глиннес. – По этой причине у меня такое чувство, что нам не помешало бы взять с собой Загмондо Бандольо.

Филидис, прекрасно понимая, что события выходят из‑под его контроля, стал еще с большим упорством отстаивать свою точку зрения.

– Такое предложение неблагоразумно по целому ряду причин. Во‑первых, Бандольо крайне хитер и изворотлив. Нельзя допустить, чтобы он избежал прутаншира. Во‑вторых, он сам заявил, что не в состоянии произвести опознание преступника, так как лицо его было спрятано под маской. А в‑третьих, я нахожу сомнительной, мягко выражаясь, мысль о том, что виновного мы найдем среди присутствующих на церемонии бракосочетания лорда Генсифера. Я категорически против того, чтобы превратить расследование в фарс, а нас самих выставить посмешищами.

– Человека честного, добросовестного, – возразил Шермац, – никак не может унизить выполнение его долга. Я предлагаю провести расследование, пренебрегая второстепенными вопросами, не имеющими непосредственного отношения к рассматриваемому делу.

Филидис сделал кислую мину и очень неохотно согласился.

– Что ж, отправляемся, значит, к лорду Генсиферу. Констебль, оденьте наручники на арестованного! И тщательно проверьте надежность замка, а сами наручники соедините цепью с парфорсом вокруг его шеи!

Прошло совсем немного времени и черно‑серый полицейский катер пересек озеро Флейриш и вышел на траверс Пяти островов. Около полусотни самых различных яхт и катеров скопилось у причала перед усадьбой лорда Генсифера, а сама пристань и подъем к парку, окружавшему особняк лорда, были украшены гирляндами из шелковых лент светло‑розового, желтого и ярко‑алого цвета. По дорожкам парка прогуливались лорды и их леди в великолепных старинных одеждах, надевавшихся только в самых торжественных случаях. Простому люду даже мельком взглянуть на такие наряды не выпадало счастья за всю жизнь.

Только что прибывшая официальная делегация, прекрасно понимая, насколько сама она нелепо выглядит в подобном окружении, начала неторопливо подниматься по дорожке к парку. В состоянии особо сильного душевного смятения находился шериф Филидис, которому только охватившая его оторопь при виде такого скопления аристократов в одном месте в какой‑то мере помогала сдерживать клокочущий в нем гнев. Райл Шермац внешне выглядел вроде бы невозмутимым и только, казалось, Бандольо всем своим видом показывал, что сложившаяся ситуация доставляет ему огромное удовольствие. Он шел с высоко поднятой головой и весело посматривал то в одну сторону, то в другую. Узревший незваных гостей старый дворецкий тотчас же поспешил к ним навстречу, весь охваченный ужасом. Филидис невнятно пробормотал какое‑то объяснение, вызвав этим только еще большее недовольство дворецкого.

– Вы не имеет ни малейшего права нарушать этикет – церемония вот‑вот начнется. Ваше поведение в высшей степени возмутительно!

Самообладание шерифа Филидиса дало трещину. Дрожащим от волнения голосом он произнес:

– Угомонитесь! Дело государственной важности! Вы свободны – впрочем, нет, подождите! У нас могут быть особые указания для вас. – Он недовольно посмотрел на Шермаца. – Каковы ваши пожелания?

Шермац в свою очередь обернулся к Глиннесу.

– Вы, кажется, хотите что‑то предложить?

– Одну минутку, – ответил Глиннес и устремил взор на парк, вглядываясь в лица почти двух сотен гостей, приглашенных на церемонию бракосочетания лорда Генсифера. Никогда раньше не доводилось ему видеть такого разнообразия великолепных нарядов – бархатных накидок лордов с геральдическими эмблемами на спинах, роскошных вечерних платьев дам, отделанных черными коралловыми бусами или переливающейся, как кристаллы, чешуей мерлингов или прямоугольными турмалинами.