Солнце уже начало проникать через плотный заслон ветвей, листьев и плотную паутину плюща, попадавшегося на каждом втором дереве. Чихъ катился вперед, ловко протекая под низкими толстыми нижними ветками, перекатывался через торчащие из земли корни и плевать хотел на странно густой ковер травы под ногами.

Бурая куртка с капюшоном, покрытая разноцветными пятнами, въевшимися в ткань навечно, так и мелькала перед глазами. Дед, полдня назад еле пришедший в себя после выпитого, легко загнал поначалу Освальда, привыкшего ко многому.

— Так… — неожиданно дед остановился. — Вот тут привал сделаем.

И сел на поваленный ствол, накинул на голову капюшон и замер. Освальд сбросил с плеч лямки мешка, поставил рядом арбалет и выпрямился. Чиха рядом уже не было. Заметить деда, совершенно слившегося с густым кустарником, получилось лишь несколько мгновений спустя.

— Перепужался, чтоль? — дед коротко хохотнул. — Давай уже, доставай свою штуковину и сверяйся, правильно мы идем или нет.

Освальд только покачал головой. «Искатель» он проверял несколько раз, но Чихъ в эти моменты ни разу не оглядывался. Как старик понял его назначение?

— Я смотрел недавно, вряд ли отклонились в сторону.

— Как знаешь, — пожал плечами дед. — Отдыхай, пока можно. Вам, городским, с непривычки тяжело в лесу.

Вот сейчас дед оказался совершенно прав. Пусть и приходилось Освальду не просто прогуливаться по лесу, но и жить в них, но… Квист себя показал сразу.

— Да уж… — охотник вытянул ноги, прислонив к дереву рогатину. Капитан, перед самым выходом осмотревший его снаряжение, заставил Освальда пойти за ним в оружейную. Препираться с ним было явно глупо, Комрад разбирался в том, что говорил.

В заплечном мешке сейчас, порой лениво перетекая, болтался в металлическом сосуде с замком на крышке густой состав. Боевое пламя, что делал на свой страх и риск капитан полукровка. Из своего оружия, проверенного и надежного, с охотником оказался только арбалет и длинный нож. Но кольчугу, наплевав на слова Комрада, Освальд под куртку все же одел.

Взамен оставленных шпаги, даго и меча на поясе охотника сейчас висел короткий топорик, а рогатину он взял без сомнений. Простое и добротное оружие легко подходило и в качестве посоха, на случай, если придется лезть в болото. Да и против любого зверя, что и говорить, рогатина пойдет лучше копья или меча. Широкое и длинное жало, поперечина, кованые кольца и полосы на половину древка внушали уважение к мастеру заставы.

— Это, как тебя там, Освальд… — дед прожевал сморщенный сушеный плод, которых в небольшой сумке на поясе хватало с избытком. — Говоришь, колдуна ищем?

— Да, — Охотник поднял ноги по стволу, поморщился, когда кровь побежала быстрее. Ныл старый шрам под коленом. — Очень плохого и умного колдуна.

— Это плохо. — Чихъ достал еще одну сморщенную черную жвачку.

— Да уж нехорошо.

— Нет, красавчик, ты не понимаешь, — дед покосился на него. — Если бы Квист его не принял, то он болтался бы на самом виду у заставы. На следующее же утро. Может, я его не заметил, не, не болтался?

В голосе деда, совершенно неприкрытая, проскользнула издевка. Освальд пошарил в поясной сумке, достал кусок сушеного мяса и начал жевать.

— Я не особо красавчик… и никто не болтался, — он посмотрел на Чиха. — Что означает — принял?

— Что теперь он где-то глубоко в пущах, — дед почесался.