С одной стороны, парень только из Квадрата; и это объясняет почти всё или многое.

С другой стороны, мыслит он какими-то не совсем Квадратными категориями. От тех же денег отказался, хотя тут можно предположить, что братва такого кадра и сама подогрела нехило…

В этот момент зазвонил комм и Ли выбросил из головы всё постороннее.

* * *

– Ух ты, у вас имя не является обязательным, – удивляется Алекс тому, как нас пропускают на территорию. – Необычно.

– Это только для тебя необычно. Мне кажется, у нас девять десятых оборота информации существует в электронном виде и онлайн. Сам бог велел в качестве уникальных идентификаторов использовать биометрию, – отвечаю, шагая медленно и глазея по сторонам. – Тем более что имя может и совпасть, и фамилия тоже. А вот отпечаток пальца, сетчатки или ДНК уже не подделаешь.

– Ну, насчёт последнего я тебе очень много чего могу рассказать интересного, – фыркает Алекс, – но да. Не на вашем уровне. Кстати, пальцы и сетчатка меняются аналогично…

– У нас считается, что помимо идентификации самой личности, ДНК несёт ещё массу интересных подробностей о человеке, его родне. Во многих кланах снимок ДНК является тайной за семью печатями. Потому именно этот анализ используется в строго оговоренном перечне ситуаций. Лишний раз никто им старается не светить, особенно выходцы из серьёзных кругов.

– На каком-то этапе и это перестанет работать, как уникальность, – обещает Алекс. – Если ваше развесёлое общество до этого доживёт. Кстати, ты всё понял, что последний раз с девкой происходило?

– По морде ей съездил с внутренним усилением, чего тут не понять.

– А почему её техника в этот раз по тебе не прошла?

– Ты что-то в кровь добавил, но я не понял, что именно.

– Смотри и запоминай. Вот эти соединения, – Алекс транслирует мне на глазной нерв трёхмерное изображение каких-то загогулин, в итоге оказывающихся схемами молекул. – Норадреналин и дофамин. Они блокируют каскадную выработку мелатонина, которую она провоцировала снаружи и в первый раз, и во второй. А заодно, именно такое процентное сочетание этих гормонов не даёт нарастать процессам торможения в коре головного мозга. Пока не знаем, какие тут арсеналы в принципе у местных бывают, будем каждый случай разбирать, как библиотечный.

Тема кажется мне важной, я усаживаюсь ненадолго на ближайшую лавочку, выбрасывая всё из головы и задавая вопросы. Не так часто в руки простого человека попадают инструменты, нейтрализующие клановые техники. Для Алекса, возможно, это лишь его технический ответ на рядовую научную задачу. Для меня – важный кирпичик в здании будущей независимости от кого или чего-либо.

– Ну видишь, как всё хорошо в итоге! А говорил, в химии не понимаешь, – ржёт Алекс минут через пять, когда я встаю.

– Так я твою схему поколупал. Вроде, всё понятно теперь. Ну мало ли, выдернут тебя отсюда – и кто мне потом что подскажет?

– Да похоже, что быстро по этому времени не выдернут, – вздыхает Алекс. – Впрочем, меня пока всё устраивает.

– Слушай, я всё спросить хотел. А откуда ты её язык знаешь? Он же тяжёлый в изучении, нет?

– Если мы с тобой просуществуем вместе хоть сколь-нибудь долго, ты у меня в дополнение к этому языку ещё минимум два других выучишь, – серьёзно обещает Алекс. – Потому что иначе никакую серьёзную работу даже на вашем уровне ты вперёд двигать не сможешь.

– С чего это? – от такой перспективы несколько оторопеваю.

– Ну смотри. У вас цивилизация идёт примерно так же в развитии, плюс-минус, если брать эволюцию этнических социумов. Из того, что я успел увидеть и прочесть… Народ этой девчонки и у вас самый многочисленный, с письменной историей в несколько тысяч лет.