В кружке любомудров, как и в других философских кружках конца правления Александра I, продолжается традиция французского чужебесия, когда по свидетельству Вигеля «неверие почиталось непременным условием просвещения». «Христианское учение, — пишет А. И. Кошелев, — казалось нам пригодным только для народных масс, а не для нас философов. Мы особенно высоко ценили Спинозу и считали его творения много выше Евангелия и других священных писаний».

Легко можно установить и идейное влияние русского масонства.

Один из виднейших любомудров князь В. Ф. Одоевский учился в университетском пансионе, директором которого был ПрокоповичАнтонский, ученик известного масона Розенкрейцера Шварца. «Хотя Прокопович-Антонский сам и не был масоном, но по справедливому замечанию Саккулина, через него, конечно, переходили к воспитанникам идейные традиции масонства. Отрицать историческую преемственность здесь никак не приходится».

В 1825 году Бестужев писал в Альманахе «Полярная звезда»:

«Мы воспитаны иноземцами, мы всосали с молоком безнародности и удивление только чужому…

Мы выросли на одной французской литературе, вовсе не сходной с нравом русского народа, ни с духом русского языка…

Нас одолела страсть к подражанию: было время, что мы невпопад вздыхали по-стерновски, потом любезничали по-французски, теперь залетели в тридевятую даль по-немецки. Когда же попадем мы в свою колею?» Так писал Бестужев в «Полярной звезде» в 1825 году.

XV. МАСОНЫ ИСПОЛЬЗУЮТ МИСТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ АЛЕКСАНДРА I ДЛЯ НОВОГО НАПАДЕНИЯ НА ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ

I

Русское масонство немедленно использовало мистические настроения Александра для дальнейшего наступления на Православие.

Н. Бердяев указывает в «Русской идее», что «Александр I был связан с масонством и так же, как масоны, искал истинного и универсального христианства. Он был под влиянием баронессы Крюденер, молился с квакерами, сочувствовал мистицизму интерконфессионального типа. Глубокой православной основы у него не было».

Проф. М. Зызыкин в своей работе «Тайны Императора Александра I» говорит уже не о том, что Александр был только связан с масонами, а утверждает уже, что и сам он был масоном. «Какой религиозный хаос стоял в голове у Александра, — пишет он, — видно из того, что он не только поддерживал сам масонов, но и был некоторое время в их числе, о чем свидетельствует его поступок со взятым в плен под Дрезденом генералом Вандамом, который, будучи подведен к Александру, сделал ему масонский знак и получил милостивый приказ быть отправленным для улучшения своей участи в Москву. А в Париже в 1814 году Александр председательствовал в военной масонской ложе при принятии туда членом Прусского короля Фридриха-Вильгельма III». Откуда он заимствовал эти сведения, М. Зызыкин не указывает, а поэтому оставим эти утверждения на его ответственности. Проверить правильность его утверждений в эмиграции, за отсутствием соответствующей литературы, не представляется возможным. Был ли Александр I масоном — этот вопрос требует специального исследования, но то, что русские масоны широко использовали мистические настроения Александра в нужном для них направлении это несомненно.

Если политическое миросозерцание Александра I все время колебалось между приверженностью к просвещенному абсолютизму и тягой то к конституционной монархии, то к республике, то таким же неустойчивым было и его религиозное миросозерцание.

Александр I формально был главой православной церкви, но самого его едва ли можно считать чисто православным.