— Ваше величество? — она встрепенулась и посмотрела на меня удивлённо.

— Мои братья и сёстры прежде всего обязаны думать о своей стране, и только во вторую очередь о том, что хочется именно им. — Тихо проговорил я, а сидевший рядом с Николаем Новиков вздрогнул и посмотрел на меня. — Обратите на этот аспект внимание.

— Да, ваше величество, — и она наклонила голову, обозначая поклон.

— Если, Катя, у тебя вопросов больше нет, то давайте спокойно позавтракаем. — Я снова взял в руку вилку и продолжал есть.

За столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь позвякиванием приборов. Время от времени на меня бросали быстрые взгляды воспитатели и Екатерина. Елизавета обводила сидящих за столом задумчивым взглядом. Анна Фёдоровна, или Юлия, как звала её Елизавета, уткнулась взглядом в тарелку, хотя до выпада Екатерины вполне оживлённо разговаривала с Лизой.

Это был уже третий подобный завтрак, и я хотел ввести традицию хотя бы пару раз в неделю завтракать с семьёй. Михаил и Анна пока завтракали в детской, из-за юного возраста. На этих завтраках можно было узнать так много познавательного. Например, что Екатерине пора давать укорот, пока она не поставила всех нас в весьма неприглядную позитуру. Её привязанность к Косте не могла не отразиться на поведении, в котором явственно проскальзывало влияние старшего брата. Вообще, получалась гремучая смесь Константина и Марии Фёдоровны. И я, глядя на сестру, прикидывал, как это можно использовать в дальнейшем.

— Юлия, — я нарушил молчание, обратившись к жене брата. — Вас что-то беспокоит?

— Ничего, ваше величество, вам показалось, — она выдавила из себя улыбку. — Могу я поговорить с вашим величеством наедине, после окончания завтрака?

— Да, не вижу причины, почему бы мне не поговорить с сестрой, — я отложил вилку. Меня всё время пытались накормить. Почему-то у многих, включая мою жену, сложилось странное впечатление, что я мало ем.

— Ваше высочество, — тут же произнесла Ливен, обращаясь к Екатерине. — Полагаю, завтрак можно завершить и приготовиться к занятиям.

— Ну вот и отлично. Я буду ждать вас в своём кабинете, — обратился я к Юлии и бросил салфетку рядом с тарелкой, поднявшись из-за стола. — Предупрежу Сперанского, чтобы он тотчас проводил вас ко мне, как только вы появитесь.

Кабинет, находившийся в прежних апартаментах, мне нравился. Там было всё предельно функционально. Сразу видно, что им до меня не пользовались, потому что никаких личных Сашкиных вещей я там не нашёл, как ни старался. Хотя за те пару месяцев, что я провёл здесь, он уже оброс какими-то дополнительными шкафами, сейфом и диваном и столиком возле него, а в столе появились записки с пометками, потому что я уже плохо ориентировался в запланированных делах. Хорошо, что кто-то свыше надоумил меня сделать Сперанского своим секретарём. Более педантичного человека и большего трудоголика я в жизни не встречал. Точнее, даже в двух жизнях.

Гостиную переделали, и теперь она стала полноценной приёмной. Где были места для ожидания, а большая её часть была отдана как раз Сперанскому. Он уж натаскал туда шкафов, которые заставил разными книгами, в основном научными трудами. Пара шкафов было выделено под рабочие документы, один — под письма. И на полках этих шкафов появились первые папки!

* * *

Картона не было пока даже в проекте, но я однажды посадил Сперанского перед собой, взял стопку бумаги, склеил несколько листов и собрал примитивную папку. К которой собственноручно пришил ленточки. После чего собрал пачку бумаг и сунул в эту папку. Завязав ленточки кокетливым бантиком, вручил папку Сперанскому. Михаил покрутил папку в руках, развязал ленточки и посмотрел на бумаги.