|
Такой план я надеюсь осуществить во второй половине будущего года. Меня подчас потрясает, с каким упорством некоторые люди делают вещи, для которых они не созданы. Помимо искусства мне приходится много времени тратить на решение не столь уж важных проблем. Надо уметь делать выбор. Почему бы мне не заниматься лишь тем, что я делаю лучше всего, посвятить силы тому, что мне больше всего нравится: кинематографу? У меня есть один проект, название которого я пока держу в секрете. В этом фильме я буду сопродюсером, актером и режиссером. Могу лишь сказать, что это будет фильм, полный напряженного действия, приключенческий по своему жанру, который заставит нас поездить по свету. Очень дорогой.
– Как себя чувствует Делон, говоря о себе в третьем лице? – Прекрасно. Спасибо. Одни дураки думают, что я использую третье лицо, чтобы возвеличить себя. Я называю себя Делоном для простоты. Для просто ты, смиренно и для элегантности. Ничто меня так не отвращает, как «я», «мое, мое, мое», бесконечно используемое столь многочисленными в моей профессии фантазерами-мифоманами. Я произношу Делон точно так же, как другие, а так как у меня, как известно, несколько профессий – актера, продюсера, бизнесмена, коллекционера, подрядчика, – то мне представляется куда более удобным и естественным говорить именно так. Я как бы делаю шаг назад. А еще, быть может, потому, что этот Делон подчас ускользает от меня. Сей Делон отнюдь не всегда я сам, хотя есть люди, утверждающие, что Делон так называет себя, подражая генералу де Голлю. Так вот – нет же! Делон – это Делон, а генерал де Голль – это генерал де Голль. О’кей? Будем же серьезны. О генерале де Голле в моей библиотеке полно книг. Настоящий Делон – это тот, что сидит напротив вас. Мое преимущество над некоторыми людьми как раз заключается в том, что я не принимаю себя за Делона. Я просто Делон.
Пауза. Слышны чьи-то шаги в сторону летнего кабинета. Это роскошный шалаш из бревен и стекла. Дубовый стол, на котором в бизнесмена, коллекционера, подрядчика, – то мне порядке разложены самые нужные вещи. Белые полки с книгами. Шторы, чтобы обеспечить себе покой. Чуть подальше – псарня. Там есть дневные и ночные собаки.
– Когда у меня ночуют друзья, я прошу их не выходить на воздух раньше 8 часов утра. В этот час я запираю ночных собак.
Тут и бельгийские овчарки, японские собаки, которые практически знакомы только с хозяином и которые не жили нигде, кроме Души, этого обширного замкнутого пространства, где все жизненные циклы совершаются, как в первое утро мира. Собаки Алена Делона рождаются, живут и умирают в собачьем раю. Они никогда не узнают нищеты бродячей жизни, тротуаров рабства. Немного подальше, где высятся руины древнего замка, имеется маленькое озеро, в котором живут девять серых цапель. Подчас 400 уток обустраиваются в окрестностях этой защищенной от загрязнения среды.
– В передаче Кристин Оккрент «Что вы сделали в свои 20 лет?» вы всех удивили. Вы выглядели человеком, с удивительной искренностью взглянувшим на свое прошлое. Это что, был зрелый Делон? – Нет. Всегдашний Делон. Я вспоминаю анекдот о мужчине, который молчал в течение многих лет и в один прекрасный день заговорил. Его спросили, почему он так долго молчал. «Потому, что мне нечего было сказать», – ответил он. Так уж сошлись обстоятельства. Подчас нужно слово, имя, чтобы в памяти что-то щелкнуло, чтобы пробудились чувства. Китайские врачи умеют дотрагиваться до самого чувствительного места. Я никогда заранее не готовлюсь. То, что я говорю, просто выплескивается само собой. – Слава, деньги приводят в известной мере к отсутствию тормозов. Испытывали ли вы когда-либо головокружение перед лицом тех возможностей, которые перед вами открывались? – Я никогда не боялся денег и известности. |
