— А теперь пошли, — пробубнила она, искоса глядя на него.

— Мы это можем, — согласился он.

Они пустились вниз по проходу. Его рука под ее пальцами была прочная, как скала. Несколько мгновений — и плотная зелень рододендровых кустов спрятала женщин из их вида.

— Зачем? — спросил он.

Потому что она растерялась, вот зачем.

— Ты бы причинил вред тем двум женщинам?

— Нет, пока они не попытались бы первыми причинить вред кому-нибудь еще.

— Тогда они в безопасности и знают об этом, но все равно на них находит слишком уж много шороху из-за тебя, проходящего мимо и думающего о собственных делах.

— Это все еще не соответствует моему вопросу, — сказал он.

— Мы можем перестать говорить об этом?

Он ничего не сказал. Они просто продолжали идти. Это было сюрреалистично, размышляла Карина. Красивые цветы, Эмили и ручная медведесобака, и она с шагающим бок о бок Лукасом.

— Я устала, — сказала Эмили.

Карина нагнулась и подняла ее. Данное усилие чуть не заставило ее потерять равновесие. Очевидно, что она была слабее, чем думала.

Седрик принюхался к ее ногам.

— Дай ей прокатиться верхом на нем, — предложил Лукас.

— Что-о?

— Пусть она покатается на нем верхом. Он не будет против.

— Я хочу покататься верхом! — стала на руках извиваться Эмили.

Карина осмотрела медведесобаку. Он был почти таким же большим, как и пони. И осторожненько опустила Эмили на его спину.

— Держись за его шерсть, — сказал Лукас.

Эмили зарыла пальцы в коричневую гриву Седрика, и они опять были таковы.

Они всплыли из стенда рододендронов. Лукас ступил в сторону, выявляя круглую площадку, мощенную темно-красным камнем. В центре возвышалась бронзовая статуя: обнаженный мужчина, с хрустящей точностью демонстрирующий мышцы. Огромные крылья выталкивались из-за плеч. Ангел, но не садовый купидон или некая траурная статуя с кладбища. Ангел наклонился вперед, одна рука была протянута, мышцы на его туловище связались узлами. Крылья выталкивались вверх и расходились, без перьев, словно были сделаны из точеной кости. Совершенное лицо ангела уставилось вдаль, его пристальный взгляд был сосредоточенным. Все в нем передавало ярость и мощь. Это было хищное создание, собирающееся убить свою жертву. Металлические буквы, скошенные сбоку статуи, читались как «О. Роден».

Карина глянула на Лукаса:

— Огюст Роден? Скульптор, который создал «Мыслителя»?

Лукас пожал плечами:

— Он так говорит, но я бы вместо него не поставил это, если бы здесь было перешлепнутое имя поверху фактической подписи скульптора. Он достаточно тщеславный.

Что? Кто — он? Она скрупулезно исследовала статую.

«О боже», — дошло до Карины.

У ангела было лицо Артура. Должно быть, достаточно фигуральное произведение — она не видела каких-либо крыльев на спине у Артура, когда он предлагал ей чай.

— Но Роден умер в начале прошлого века.

Лукас обошел вокруг статуи и продолжил ход.

— Лукас!

Он обернулся и посмотрел на нее через плечо, из-под черных бровей, ясными глазами, как два кусочка льда.

— Артур является «испепелителем». Подвид № 21. Они живут долго.

— Как долго?

— Достаточно долго, чтобы встретиться с Роденом.