Глаза, чтоб видеть; в тишине звучанье —

 Слух, дабы слышать; нечто — окончанье

 Небытия. Уж зеркало ликует.

Пространства нет, ни времени… Стыкует

 В ком рифмы Божество, чуя молчанье

 Предбытия? Разбойно величанье

 Ночи ночей — не тетерев токует!

И Гераклита Тёмного теченье

 Из прошлого в грядущее покуда

 Не началось неведомо откуда,

А есть уже полнейшее стеченье

 Всех обстоятельств. Близок срок Его дня

 По окончанию истории. Сегодня.

 ЗАГАДКИ

Я, славящий величие Господне,

 Быть может, скоро снова стану прахом

 И возвращусь с надеждой и со страхом

 В мир без вчера, без завтра, без сегодня.

Ни адских мук, ни наслаждений рая

 Я не достоин, потому не смею

 О них вещать. Подобная Протею,

 Меняет формы наша жизнь земная.

Покорный своему предназначенью,

 Кем стану я в слепящей круговерти,

 Когда конец земному приключенью

Положит любопытный опыт смерти?

 Хочу, о, смерть, испить твоё забвенье,

 Стать вечным, а не быть им на мгновенье.

 НЕВОЗВРАТИМОЕ

Где жизнь моя, не ставшая иною,

 Где, славное иль жалкое, моё

 Несбывшееся инобытиё,

 Какая вещь могла б назваться мною,

Меч или грош, и кто тот человек

 — Норвежец? перс? — кого от неминучей

 Слепой моей судьбы избавит случай,

 Где якорь и где море, путь и век?

Где праведного сна отдохновенье,

 Которого навеки лишено

 Искусство, потому что лишь оно

Даже во сне не ведает забвенья,

 Где та, что день за днём, за годом год

 Ждала меня, а, может быть, и ждёт?

 ЗАВОРОЖЁННЫЙ

Резная кость, светильники, пергамент,

 Луна, созвездья, инструменты, розы,

 Ноль, девять цифр и их метаморфозы

 И выверенный Дюрера орнамент —

Я допускаю их существованье.

 Был Рим, был Карфаген — песок пустыни,

 Вот что потом осталось от твердыни,

 Разрушенной мечом до основанья!

Я даже допускаю, что подножье

 Столпов земли изгрызли океаны,

 Что есть на свете расы, культы, страны,

Есть всё! Есть все! Но это будет ложью.

 Осталось только ты, мой злосчастье,

 Слепое и безмерное, как счастье.

 ПРОТЕЙ

Гребцов Улисса вёсла утомили

 Волну цвета вина лишь на закате,

 К Протею мысли сами устремили

 Себя, чьи формы, словно облака те.

Пастух морских барашков пред людьми ли

 Являл дар прорицанья? Их искать и

 Им в уши говорить, чтобы спрямили

 Пути свои, как гром на небоскате?

Герой, что знать грядущее дерзает,

 Вместо Протея видит льва, костёр да

 Всё что угодно! Длань ко мне простёр, да?

Стану водой, в воде что исчезает.