Так что «Русское радио» – еще не самый худший вариант. Впрочем, я давно хочу купить кассеты и слушать в машине классику. Но все руки не доходят.

– Здесь налево, – внезапно ожил Кирилл.

Я послушно повернул. Дорога вилась через лес, вокруг не было видно никакого жилья – ни деревень, ни отдельных избушек. Я засомневался и спросил:

– Мы правильно едем?

– Да, – буркнул Кирилл и уставился в боковое окно.

– Вы уверены?

– Да, – с легкой агрессией в голосе подтвердил спутник.

Мне стало не по себе. Кирилл ненормальный, это ясно. Непонятно, куда он меня тащит. Кажется, я сглупил, согласившись везти его в незнакомое место.

– Направо, – велел пассажир.

Мы проехали еще метров сто и уперлись в железные ворота, выкрашенные темно‑зеленой краской.

Кирилл вылез и нажал на кнопку домофона. Я испытал острейшее желание включить заднюю скорость и смыться отсюда как можно скорей. Остановило меня лишь одно соображение. Кирилл был одет не по сезону – в тонкую курточку пронзительно оранжевого цвета, которая не могла защитить его от февральской стужи, на голове у него сидела бейсболка с большим козырьком. За воротами же было темно и тихо. Если я брошу этого психа тут одного, он попросту замерзнет.

Вдруг из домофона раздался искаженный голос:

– Кто там?

И тут Кирилл поразил меня, он натужно закашлялся и прохрипел:

– Я.

– Кто? – настаивал голос.

– Открывай скорей, – ответил Кирилл.

– Я машину вашу не знаю.

– Да я это, я, – кашлял Кирилл, – не узнаешь? Не томи! Околел весь.

Ворота лениво, словно нехотя стали открываться. Я въехал во двор и увидел большой добротный дом. Светло‑бежевые стены, крыша из темно‑коричневой черепицы. Оконные рамы и входная дверь такого же цвета. Никаких новорусских башенок, барельефов из жизни древних греков и колонн. Если представить на секунду, что у меня есть деньги на загородный особняк, то мой дом внешне выглядел бы, наверное, так же.

Кирилл быстрым шагом поднялся на крыльцо, я за ним, мы вошли в просторную прихожую. Справа и слева высились шкафы, похоже, из массива дуба. Около небольшого столика стоял мужик лет тридцати пяти в синих джинсах и коричневой водолазке. Увидев Кирилла, он очень удивился:

– Ты как сюда попал?

– Я приехал за Аней, причем не один! Имей в виду, он из милиции, – быстро соврал Кирилл, – знаешь, что будет, если их сотрудник пропадет? Да здесь камня на камне не оставят!

Мужик равнодушно пожал плечами:

– У меня нет никакого повода бояться милиции. Пройдемте в кабинет.

Он повернулся и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Через пару минут мы оказались в просторной комнате, и я впервые в жизни почувствовал укус зависти.

Говорят, что завистливые люди амбициозны, что они, желая утереть нос окружающим, добиваются успеха в жизни. Я никогда не испытывал этого чувства при виде «Мерседеса», который купил себе Никита Васильев, или при взгляде на Наташу Малахову, жену Кости. Мало того, что она красавица, умница, зарабатывает большие деньги и обожает Костика. Так Наташа еще дочь очень богатых родителей, их единственная наследница. А наследовать есть что: у них дача в Испании, дом в Подмосковье, огромная квартира на Китай‑городе. Так что Косте завидовали многие, но только не я.

Сейчас же, стоя в кабинете, я тяжело вздохнул. Именно о такой комнате и о таком вот доме я мечтал всю жизнь. Чтобы он был в лесу, а кабинет… Книжные полки из цельного массива дерева тянулись от пола до потолка. Тут небось несколько тысяч томов. Потолок обит деревянными панелями, на полу лежит светло‑бежевый ковер, свет льется непонятно откуда. Никаких люстр не видно, лишь на огромном письменном столе приветливо светится лампа.