— Шестью шесть? — выпалил Леонид Петрович.

— Сорок шесть… — отозвалась Людочка. — То есть тридцать пять… извините, у меня с математикой всегда не очень было…

— В каком году было восстание Спартака?

— Но я вообще-то болею за «Зенит»…

— «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» — продекламировал Леонид. — Помните, как дальше?

— В наследство дядя мне оставил резной из бруса теремок… — машинально продолжила секретарша. — Ой, там, кажется, не совсем так… то есть совсем не так…

— Ну ладно, попробуем что-нибудь другое… — Леонид Петрович откашлялся. — Вот, например, вы помните, что происходило у вас в офисе три дня назад?

— Три дня назад? — переспросила Людочка.

— Ну да! Конкретно — двадцать девятого марта, с пятнадцати до семнадцати часов?

Леня прикинул, что если Евсюков договорился встретиться с Маргаритой в пять часов, то из офиса он всяко ушел пораньше.

— Так… сейчас я вспомню… — Людочка уставилась на черепаху, как будто ждала от нее подсказки. Черепаха молчала, тогда девушка наморщила лоб и затараторила: — В пятнадцать пришел Алоизий Макарович…

— Кто? — переспросил мужчина.

Занзибарская девица за его спиной торопливо делала в блокноте какие-то записи.

— Алоизий Макарович — это поставщик канцтоваров, — пояснила Людочка, — частный предприниматель. Он к нам приходит каждую пятницу и приносит офисную бумагу, ручки, скрепки, папки, ежедневники… ну, в общем, всякую мелочевку. Если что-нибудь особенное нужно, он заранее принимает заказы.

— Понятно. — Леонид Петрович кивнул и обменялся взглядом со своей спутницей.

— Ну я у него взяла две пачки бумаги для ксерокса, рулон для факса, коробку скрепок и ежедневник. Потом двадцать минут выражала сочувствие…

— Что? — удивленно переспросил Леонид Петрович.

— Алоизий Макарович раньше был начальником, — ответила Людочка, — а когда случилась перестройка, его должность сократили, и теперь он разносит по офисам бумагу. Ну и очень по этому поводу расстраивается, так что мне приходится его выслушивать и сочувствовать. Это занимает ровно пятнадцать минут…

— Как я вас понимаю! — покачал головой Леонид Петрович. — А не проще ли поменять поставщика?

— У него бумага очень хорошая и недорогая. Я заместителю директора несколько раз говорила, а он сравнил цены у разных поставщиков и приказал терпеть.

— Понятно, — кивнул Леонид Петрович, — значит, этот Макар Алоизиевич ушел в шестнадцать двадцать…

— Нет, Алоизий не ушел! — возразила Людочка. — Просто к нам пришел один человек, тоже из бывших…

— Из бывших? — заинтересованно переспросил Леонид. — Это из каких таких бывших?

— Ну из бывших начальников… которые любят вспоминать, какие они раньше были крутые. При советской власти. Ну и они с Алоизием Макаровичем друг друга узнали. И пока тот человек дожидался шефа, они разговаривали о своих прошлых великих временах. А я смогла заняться делом…

Людочка взглянула на незаконченный маникюр и печально вздохнула.

— Понятно! — Леонид Петрович переглянулся со своей помощницей.