Годом позже Александра Коваленко отправилась в Москву на прослушивание в Ансамбль песни и пляски ЦДКЖ под управлением Исаака Дунаевского, солисткой которого проработала до 1949 года. Именно в это время произошел в судьбе Алины неожиданный случай, о котором она поведала в упомянутом уже интервью: «Исаак Осипович пригласил маму петь в свой ансамбль при ЦДКЖ. В 1946 году ансамбль поехал на гастроли по Прибалтике. Жили в вагонах на запасных путях, готовили на спиртовке. Меня, маленькую, боялись оставлять одну, потому везде брали с собой. Я вскоре выучила весь репертуар, и артисты на отдыхе, ставя меня на какое-нибудь возвышение, просили что-нибудь исполнить. Больше всего я любила петь “Я пью, все мне мало…”. Дунаевский застал меня как-то в вагоне за примеркой сценического костюма, что стало для меня в моей “походной жизни” большой и радостной привычкой, и спросил, умею ли я танцевать “польку”. Я, конечно, ответила “да”. Мама была в ужасе, умоляла Исаака Осиповича не выпускать меня на сцену, но Дунаевский поступил по-своему: неожиданно заболела актриса, танцевавшая партию маленькой девочки, другого выхода не было… Потом я узнала, что оркестр еле сдерживал смех, а трубач почти не мог дуть в инструмент – так это было неожиданно и забавно.

Да, я с детства мечтала о сцене, но долго стеснялась об этом говорить. Я казалась себе неуклюжей, некрасивой, нескладной, на всех фотографиях в последнем ряду…»

А вскоре Александра Коваленко была принята в оркестр Леонида Осиповича Утесова. Она стала не просто известной, но и любимой многими и многими. Строгая и придирчивая Мария Владимировна Миронова, одна из ярчайших звезд отечественного эстрадного жанра, мать Андрея Миронова, говорила: «У Леонида Осиповича Утесова была одна хорошая певица – Шура Коваленко».

Услышав несколько раз голос Александры Андреевны на старых пластинках, я поняла, откуда этот волшебный, полный модуляций голос Алины Покровской. А увидев фотографии матери – оценила поистине королевскую стать, манеру держаться, достоинство актрисы-звезды, в глазах которой была и некая доля смущения от собственной «звездности»…

Как бы ни относилась к своей внешности Покровская, мечта оставалась мечтой – и она стремилась к ее осуществлению, готовилась к поступлению в театральный вуз. Может быть, уверена она была тогда лишь в одном – голосе, которым наградили ее природа и, конечно, мать, Александра Андреевна. Помог в развитии этого дара и отчим, Валентин Александров, о котором Алина Покровская вспоминает с неизменным теплом и благодарностью – ведь он стал ей настоящим отцом. В цитированном выше интервью Алина Станиславовна ответила на вопрос:

– Кто больше всех повлиял на вашу жизнь, помог стать самой собой?

– Самый главный человек – мой отчим, он был очень интеллигентным, получил два консерваторских образования, сначала по классу трубы, а потом в качестве дирижера. Все детство он таскал меня по музеям Москвы и Ленинграда, очень много рассказывал, давал читать прекрасные книги. Мама все время моталась по стране, гастролировала, за исключением тех шести лет, когда работала в оркестре Утесова, а моим воспитанием занимался он…

Мама много ездила, а мы с Валентином Васильевичем оставались дома, на хозяйстве. Правда, никто из нас не умел готовить, ну просто абсолютно! Поэтому ходили с бидончиком в столовую, получали еду там. Кстати, позже я научилась отлично готовить и передала свое мастерство мужу, а затем сыну.

О «методах воспитания» Валентина Васильевича Покровская рассказывала: «В доме была огромная библиотека, он приучал читать меня, довольно своеобразно: читал, предположим, “Тома Сойера” и на самом интересном месте останавливался, говоря, что очень торопится, а я дочитаю сама.