– А как же живые картины и моментальные портреты?

– Наука, – важно ответил джинн, превратившись в голубого почтенного академика в квадратной чёрной шапочке. – И бизнес, – добавил он, став толстопузым капиталистом с толстой сигарой в зубах.

– И никакого волшебства?

– Не больше, чем у гадалки на базаре.

– Он у нас не задержится, – задумчиво сказал Алладин.

– А зачем он нам? Мелкое развлечение для принцессы, Абу и любопытных на базаре. С ним легко справится даже лягушкоед Ксерксис, – и джинн расхохотался, вспомнив, как угорь «приделал» рога на фотографии.

Под летучим отрядом змеилась голубая лента реки, бегущей с гор. Вдалеке парила в восходящих потоках воздуха гигантская птица Рух.

Малыш Хур расправил крыло, заслонив солнце.

– Он такой смешной, такой неловкий, – щебетала его мама, лапой поворачивая на вертеле тушку слона, которым намеревалась угостить своих приятелей. – Вчера не справился с управлением, повернул хвостик не в ту сторону – и, полюбуйтесь, начисто снес верхушку соседней горы...

Друзья посмотрели на следы гигантского обвала.

– Я нечаянно. – Хур хлопнул крыльями, и поднявшийся ветер унес Яго на сотню метров в сторону.

Попугай вскоре вернулся и покрепче вцепился в плечо Алладина.

– Он такой маленький, вчера летали в Индию и два раза отдыхали по пути. У него крылышки устают, – умилялась мама, пока Алладин накладывал себе в тарелку жаркое из кончика хобота. – Хурчик, возьми ножку.

– Не хочу.

– Ну, скушай за маму, маленький.

– Не будем учиться летать, пока не покушаешь, как следует, – строго сказал Яго.

– Ты должен набраться сил, урок будет трудным, – важно прибавил джинн.

– Но я же стану тяжелым и неповоротливым, как летающий бегемот, – Хур вытянул тоненькую, как у буйвола, шейку и взъерошил пёрышки.

– Нет, маленький, покушай немножко, – ласково уговаривала его мама.

После обеда и кофе приступили к полётам.

– Не так! Правое рулевое перо влево вверх, правое перо – влево вниз, хвостовое оперение чуть вверх – и мы описываем левую верхнюю «полубочку». Это же так просто, – объясняли малышу.

Малыш попробовал разобраться со всеми «лево» и «право», споткнулся в воздухе и огорчённо сказал:

– Я совсем запутался. Я маленький. Я не могу летать и думать.

– Ты прав, малыш, – сказал ему джинн. – В полёте думать некогда, крылья должны всё делать сами.

– Я придумал! – Крикнул Яго и уселся прямо на нос Хура.

Вся компания парила над просторной горной долиной, пугая длинношёрстых яков на склонах.

– Ты, малыш, следи за мной. Я у тебя прямо перед глазами, – Яго покрепче вцепился в перышки на переносице (или переклювице?) орлёнка и растопырил крылья и хвост. – Повторяй за мной – и всё получится!

Яго поднял правое рулевое перо влево вверх, правое перо опустил влево вниз, хвостовое оперение приподнял вверх – и малыш Хур плавно описал левую верхнюю «полубочку».

– Ура! – закричали все, и дело пошло.

На третий день разучивали сложное и опасное пикирование на добычу. Самое трудное – стремительно ринуться вниз и возле самой земли резко выйти из пике.

На горном склоне уже красовалось пару гектаров поваленного леса и овраг, проделанный когтями Хура.