Мама кудахтала невдалеке, переживая за маленького Хура.

Орлёнок снова стремительно нёсся к земле, Яго приготовился вспорхнуть в сторону, чтобы его не зацепило веткой. Алладин кричал с коврика, летящего рядом:

– Выпускай закрылки!

Джинн, выпустив тормозной парашют, тащил его за хвост назад.

– За-крыл-ки!..

Внезапно джинн вскрикнул: «Лампа!..» – и исчез.

Освободившийся от тормозов малыш Хур резко развернул все рулевые перья кверху и взмыл в воздух, прихватив гигантскими лапами тушку небольшого бычка, который пасся на склоне.

– Получилось! – вскричали все, кроме джинна.

Хур уселся на горную площадку и принялся гордо клевать добытое мясо.

– А где же джинн? – встревожился через минуту Алладин. – Джинн! – недоумевал он, ведь такого не случалось никогда.

– Я – раб лампы. Приказывайте, господин, – изогнулся в глубоком поклоне Голубой джинн, как того требовал устав. – Кто это балуется с лампой? – Добавил он от себя, оглядывая комнату, где хранились сокровища султана.

Из-под противогаза донеслось неясное бормотание.

– Тьфу! – Долбин сорвал резиновую маску с хоботом. – Слушай меня, раб лампы! Быстренько перенеси нас с Жасмин к Северной башне городской стены, но так, чтобы нас никто не заметил. Прихвати с собой вот эти сундучки. А потом – марш назад в лампу и без разрешения оттуда ни ногой!

– Слушаю и повинуюсь...

– То-то, – напыщенно сказал маг, почуявший волшебную силу.

Ксерксис, ни о чем не подозревая, в это время замаскировывал ежа в постели великого Долбина.

Глава одиннадцатая

Недобрый союзник

На этот раз полет был невесёлым. Коврик приподнял передний край, чтобы улучшить обтекание и лётные качества, Алладин лёг на живот, чтобы его не сдуло ветром. Яго пристроился возле плеча своего господина.

– Коврик, пожалуйста, ещё быстрее, я держусь крепко.

Ковёр-самолёт прибавил скорости.

– Ничего не понимаю, – заявил Яго. – Что может случиться с джинном? Что ты так волнуешься? Погуляет и вернётся, – Яго старался успокоить своего друга.

– Он крикнул перед тем, как исчезнуть: «Лампа!» Я точно помню.

– Что это значит? – удивился Яго.

– Боюсь, это значит самое страшное – кто-то добрался до волшебной лампы.

– Не может быть. Она в сокровищнице.

– Значит, государственная казна ограблена.

– Ай-ай-ай, – только и сказал попугай.

Резко похолодало и стемнело. Грозные чёрные тучи заволокли горизонт. Казалось, погода разгневалась и решила выразить своё возмущение.

Ослепительно блеснула молния, прочертив ломанную линию между туч.

– Ой-ой-ой! – заорал попугай. – Поворачиваем!

Громыхнул гром, да так, что заложило уши и затряслись поджилки.

– Ковёр! Коврик! Лети в сторону! – Взмолился Яго.

Коврик нёсся по прежнему курсу.

– Постарайся проскочить до того, как хлынет ливень, – попросил его Алладин. – Иначе ты намокнешь, не сможешь лететь, и мы будем сидеть, как мокрые курицы, пока солнышко не высушит тебя.

Ковёр-самолёт завернул края, прикрывая своих седоков. Тяжело загудел воздух вокруг.

Снова грянули гром и молния. На этот раз совсем рядом. Коврик встряхнуло.

– Мимо, – сказал «мужественный» Яго. – Ещё минутку поживём...

Мозенрат возлежал на ложе из Чёрных песков, поигрывая черепами тушканчиков.