– Что жалко?

– Жалко, что с тобой не было ещё восьмидесяти соплеменников. Славные получились бы тогда состязания! Многие смогли бы заработать ещё по одному перстню, а то и по два. Правда, скажу по чести, мне не хотелось бы вновь встречаться с тобой. Ты такой боец, какого я никогда не встречал. Мне крайне неприятно признавать это, но ты нанёс мне поражение, хотя, судя по всему, ты совсем недавно начал свои выступления, ведь у тебя только два кольца на щупальце. Да и те железные. У меня, кстати, тоже одно такое есть, вот. – Мешик расправил один из своих отростков. Алладин присмотрелся и вздрогнул: он увидел третье волшебное кольцо – змею, кусающую себя за хвост. Юноша невольно подался вперёд, протянув руку к заветному кольцу. – Тише, приятель! – Сороковой откатился в сторону. – Я ничего не забыл. Вот причитающиеся тебе по праву два кольца. Золотые...

Мешик с явным сожалением снял с одного из отростков два кольца и передал их Алла- дину.

– Всё честь по чести, теперь я мешик восьми колец, – вздохнул Сороковой. – Но делать нечего – я знал, на что иду. Мои два кольца против двух твоих.

– А давай устроим обмен, – предложил Алладин, не сводя горящего взгляда с заветного кольца. – Я верну тебе твои золотые кольца, а ты дай мне одно, железное, в виде змеи...

– О, понимаю, понимаю, – восхищенно пробормотал Сороковой. – Какое же у тебя благородное сердце! Ты хочешь смягчить горечь моего поражения... Но я не могу воспользоваться великодушием – моя жизнь стоит никак не меньше двух золотых колец! И, прошу тебя, не настаивай, иначе твоё милосердное предложение обидит меня!

– Я совсем не хотел тебя обидеть, – в замешательстве сказал юноша. – Я просто хотел обменяться кольцами.

– Кольцами не меняются, – произнес мешик. – Кольцами расплачиваются за проигрыш. Мешики не знают, что такое обмен.

– Но ведь вы торгуете с Серыми Карликами – меняете товар на товар!

– Мы не меняем товар на товар, – гордо заявил Сороковой. – Мы платим этим простофилям бесполезными сахарными каштанами за предметы роскоши и изделия из металла. Именно платим! Какой же это обмен?

– Да, действительно, – согласился Алладин.

– А может, ты хочешь посостязаться с моими братьями? – предложил Сороковой. – Так я их кликну, мигом прикатятся...

– Не стоит, – торопливо сказал Алладин.

– Понимаю, – щупальца Сорокового понуро повисли. – Ты слишком благороден, чтобы состязаться с простыми мешиками. Придётся нам искать развлечений с кем-нибудь другим. Ты случайно не знаешь, не собирались ли сегодня спортивные отряды Карликов выйти в пустыню для весёлой забавы?

– Для забавы? – возмущенно переспросил Алладин. – Это войну-то вы называете забавой?! Неужели тебе не горько оттого, что в этих схватках, то есть состязаниях, гибнут твои собратья по Стручку?

– А почему мне должно быть горько? – удивился Сороковой. – Спорт – это искусство, а искусство требует жертв. Кроме того, когда все мои братья проиграют и исчезнут с арены навсегда, я останусь единственным из своего Стручка и смогу сравниться с тобой. Быстрее бы настало это время!

– Ты желаешь своим братьям скорейшей смерти? – Алладин был просто поражён.

– Конечно. Как и они мне. Ты бы, напри-мер, радовался, если бы у тебя было восемьдесят братьев-близнецов, готовых вырвать у тебя кольцо вместе с щупальцем?

– Ну, восемьдесят, пожалуй, многовато... – неуверенно произнес Алладин.

– То-то и оно! Никто бы не хотел столько родственников.