— Тащи еще воду, — приказал кому-то сиплый, и Галя наконец узнала в нем начальника охраны Куролепова, которого пару раз видела в коридорах фирмы. Подвергаться еще раз обливаниям было совсем ни к чему, и Романова сочла за благо, вновь застонав, открыть глаза.

Комната, посреди которой она находилась, как выяснилось, крепко привязанная к стулу, была комнатой обычной жилой квартиры. Прямо перед ней в огромном кресле действительно развалился Куролепов, в упор разглядывающий Галю. Во взгляде главы «спецназа», направленном на нее, плескалась злоба, хотя узкие губы растягивала улыбка, больше похожая на оскал.

— Не надо воду, — слабо пискнула Галя, сама удивившаяся тому, как жалобно это у нее получилось.

— Ах не надо… — Куролепов с деланным сочувствием покачал головой. — Бедненькая девочка, замерзла, поди.

И внезапно заорал так, что Галя невольно зажмурилась.

— А ну, б…, говори, кто тебя заслал?! А? А иначе водичка наша тебе божьей росой покажется, ну?!

Вскочив с кресла, он замахнулся на девушку, и только тут раздался наконец голос второго:

— Погодь, Иван, Береза же предупреждал!

Романова о трудом перевела взгляд на своего заступника и увидела, что в дверях, ведущих то ли на кухню, то ли во вторую комнату, стоит тот самый молодой охранник из новеньких, который дежурил сегодня на фирме. Она узнала его, несмотря на то что в комнате царил полумрак. Освещалась она торшером в виде огромного светящегося шара, стоявшего в углу, и большая часть помещения тонула в темноте. Шар, несмотря на свои внушительные размеры, света давал мало, а за плотно занавешенными окнами, судя по всему, стояла глубокая ночь.

Где-то в глубине квартиры раздались три коротких звонка, — очевидно, что-то вроде пароля, предупреждающего о появлении гостя. Потому что ни один из охранников не сдвинулся с места. Зато очень скоро послышались тяжелые, приближающиеся с каждой секундой шаги, и вскоре в Галином поле зрения возник Юрий Валерьевич Березин собственной персоной.

Куролепов нехотя поднялся из кресла, уступая, место хозяину без всякой видимой почтительности. Березин между тем садиться не спешил. Молча оглядев девушку, он повернулся к своим подчиненным и коротко бросил:

— Развязать!

Начальник «спецназа» явно собирался ему возразить, но, тут же передумав, еле заметно пожал плечами и шагнул к Романовой. Ни рук, ни ног Галя почти не чувствовала, но поняла это только сейчас, когда Куролепов, явно преднамеренно стараясь причинить ей боль, начал разматывать врезавшиеся в тело капроновые шнуры, в точности такие, на которых сушат белье рачительные домохозяйки.

— М-мне х-холод-дно. — Галя решилась наконец сама нарушить тишину, умоляюще глянув на Березина.

— Ай-я-яй. — Юрий ухмыльнулся и опустился в кресло напротив Гали. — Что ж ты, Ваня, так грубо с такой красавицей-то, а? Ну эка невидаль, любопытство нашу девочку заело, но зачем же уж так-то, а? Ну-ка, Кит, тащи из спальни плед, в кресле у окна должен быть. Сейчас птичка согреется и, надо полагать, зачирикает! Я прав?

Березин насмешливо прищурился, не спуская с Гали глаз.

— Что вам от меня надо? — Галя с трудом подняла затекшие руки и положила на колени. По всему телу волнами пробегала колючая, словно судорога, боль, но девушка мысленно поклялась себе не подавать больше вида, как ей плохо. Тем более что голова теперь болела меньше, и это было очень хорошо, сейчас ей следовало вопреки всему и любой ценой увести негодяев даже от мысли о том, кто именно стоит за появлением на фирме Романовой. Она понимала: малейшая слабость с ее стороны — и дело будет провалено. Именно ею, Галей Романовой. Ах, зачем, зачем не послушалась она Турецкого?

Но заниматься самобичеванием было некогда.