Нас, землян!..

Вот и ручей, в котором плясали окрашенные капельки-гальки из горного хрусталя. По берегам «потока», где были разбросаны гигантские кристаллы-»валуны», суетились какие-то водяные жучки с глазами-искорками. По обе стороны от ручья росли какие-то грибообразные создания, шляпки которых были утыканы брильянтово поблескивающими остриями. Здесь же тянулись заросли местного «камыша» – по их стекловидным листьям, лепесткам пышных цветов радужными пятнышками ползали какие-то букашки.

Резиденция Верховного лилмика была укрыта в сумеречной роще многоствольных местных «ив». Все деревья представляли собой некие стеклянистые сооружения, украшенные резной «листвой», – при набеге мягкого теплого ветерка они позванивали… Дом лилмика можно было принять за гигантский золотой самородок, один торец которого слегка обработан – вернее, оплавлен. Ни дверей, ни окон – глыба золота, рожденная каменистой, посвечивающей почвой!..

С тех пор как лилмики позаботились о своем общественном имидже, они стали интересоваться социальными вопросами, а также проблемой взаимоотношений с другими расами. Поль Ремилард решил не перечить Генеральным Инспекторам. Однажды он попытался донести до них суть возникающих проблем, однако экзотики так и не смогли разобраться в тонкостях столь чуждых для них вопросов – тем не менее они частенько – особенно сначала – порывались подменить его в решении тех или иных конфликтов. Попытки были неуклюжие, и Ремилард как-то откровенно сказал лилмикам, что чистым сущностям, по существу божествам, вряд ли к лицу уделять свое внимание решению мелких частных вопросов. С тех пор они перестали вмешиваться в его действия, оставив в своем ведении только контрольные функции.

Первый Магнат остановился перед бесформенным куском желтого металла и мысленно произнес:

Я прибыл.

Тут же в стене образовался широкий проем, Поль шагнул внутрь, прошел темным коридором и добрался до единственной, слабо освещенной комнаты, стены которой были изогнуты, то есть к каждой точке можно провести касательную, поверхность слабо фосфоресцировала. Взгляду здесь не на чем было остановиться. Не в пример стенам пол был вполне удобен для ходьбы. В центре комнаты стояло массивное золотое кресло. Неожиданно раздался телепатический голос лилмика:

Добро пожаловать, Первый Магнат. Светлых вам мыслей. Прошу садиться.

Как только Поль устроился в кресле, в четырех углах, вырисовавшихся в комнате, вдруг соткались из воздуха четыре возвышения – пятое появилось в центре. Следом на возвышениях возникли человеческие головы, разве что чуть больших размеров, чем натуральные. К их затылкам из стен тянулись нити из экоплазмы. Выражения лиц были доброжелательны.

Существо, обосновавшееся в центре, так называемый Примиряющий Координатор, имело глаза серого цвета. Взгляд мудрый, спокойный – казалось, существо много старше, чем его коллеги, хотя почему именно такая мысль приходила в голову Полю, он сказать не мог. Примиряющий Координатор говорил редко, видимо, считал недостойным для себя общаться с таким вульгарным материальным объектом как человек. Беседу обычно вели остальные существа. У них у всех глаза, как на подбор, отливали цветом темного аквамарина.

За долгое время общения с лилмиками Поль сумел изучить их характеры. Они заметно отличались друг от друга – манерой вести беседу, особым душевным настроем, который мы обычно считаем образом мышления. То существо, что было принято называть Родственная Тенденция, изъяснялось тяжеловесным, всегда немного язвительным и недовольным слогом. Такого человека обычно называют брюзгой. Умственная Гармония была более терпимой, спокойной, правда, иногда ее заносило в какие-то мистические дебри – тогда она начинала рассуждать горячо, проникновенно, не обращая никакого внимания на то, что ее не понимают.