Много позже Доротея призналась мне, что в те годы каждое пробуждение ото сна было для нее мучительным испытанием. Ее постоянно терзали страх и неуверенность в своих силах. Она глядела в зеркало и тихо ненавидела отражавшуюся в нем мошенницу и уродину. Эта плосколицая, с бегающими глазами аферистка не имела никакого права занимать такой высокий пост. Кто из уважающих себя граждан будет прислушиваться к словам этой проныры? У-у, рожа!.. Вчерашняя школьница учит бородатых фермеров, как им вести хозяйство! Смех, да и только!.. Лилмик совершил ужасную ошибку и только из-за собственного упрямства не решается исправить ее. Но придет день – грозила она отражению, – и всем станет ясно, с какой некомпетентной, самоуверенной особой они имеют дело. По ночам, уже засыпая, она обращалась к небесам с мольбой ускорить приход этого дня.

…Скромно, по-вегетариански позавтракав, она отправлялась на работу, заходила в свой кабинет, погружалась в дела и превращалась в обычную добросовестную Доротею, о которой всего через несколько лет уже никто не мог сказать, что она не справляется с обязанностями.

До 2076 года я не встречался с Доротеей. Увиделись мы на свадьбе ее брата. Как-то старый приятель Кайл Макдональд сообщил мне, что скоро в наших краях – на древней Земле – можно ожидать Главу Каледонии. Верный добрый Кайл!.. Сколько раз мы проводили вечера в хановерской таверне Сеп Бакет, любимом мною оазисе, единственном месте в городе, куда не пускали студентов.

За время этих встреч Кайл вовлек меня в ряды мятежников. Не то чтобы меня вдохновлял яркий пример Адриена и Северена – я не испытывал головокружения от сознания принадлежности к человеческому роду; не то чтобы я сам сознательно растравлял себя картинами скорого порабощения Земли ордами экзотиков… Нет, я долго размышлял, и чем дальше, тем сильнее меня охватывала тревога по поводу будущего вселенского смешения мозгов в единый так называемый Галактический Разум – гигантское метаобъединение, способное концентрировать неподвластные обычному индивидуальному сознанию силы и энергию. Не убедили меня и доводы Джека в защиту Единства – он оказался плохим адвокатом: то, что было ясно ему, не было понятно большинству моих земляков. И мне в том числе. Я ничего не имел против полтроянчиков (как мы их иногда называли). Веселый, миленький народец!.. Если, конечно, не обращать внимания на их пурпурную, с сиреневым отливом кожу. Но кому не становилось мерзко на душе, когда ему предлагалось разделить самое интимное, что есть у человека, – его мысли, с существами, из которых постоянно капает что-то зеленое? Я имею в виду симбиари. Или слиться телепатически с пришедшими из ночных кошмаров крондаками? Гии хотя бы похожи на птиц – это немного радовало, – но как быть с их неистовой сексуальной озабоченностью? Лилмики ужаснее всех – можете судить по приставучему Фамильному Призраку.

К счастью, этот семейный фантом после рождения Джека оставил меня в покое. Но я-то знал, что он всего лишь затаился и только ждет момента, чтобы выйти на свет и вновь засадить меня за письменный стол.

Так что среди мятежников я чувствовал себя как дома.