|
У испанца истек контракт, и он ожидал подходящую компанию для возвращения домой, коротая время за картами и выпивкой. Когда игра подходила к концу, он навалился мне на плечо и, дыша в лицо жуткой химией, пробормотал: – Вали отсюда, писатель! Вали скорее. Ты думаешь, у них тут их черножопые маршалы командуют? Э-э… – Он погрозил мне пальцем. – Мы тут все пешки! Пешки! Шестерки! Двойки! Потому оставь надежду всяк сюда входящий! – Стой, стой, – сказал я на испанском. – Что за история? – У-у-у! Это совсем плохое дело. Так что бери мой автомат и вали отсюда, вали, писатель! Вали скорее! С этими словами он рухнул под стол и больше оттуда не появлялся. Сейчас «пигмей» лежал у меня на коленях, и я был рад этому приобретению. Таскать тяжелую автоматическую винтовку не хотелось, а пистолет – это все-таки пистолет. Кстати, точно такой же был у клерка во время перестрелки в банке. С этой перестрелки все, собственно, и началось… Над головой с истерическим криком пронеслась какая-то яркая птица. Сидевший на противоположной скамье негр что-то сказал своим соседям, те расхохотались. Их ехало с нами девятеро, все чернокожие, жизнерадостные, беспрерывно жующие легкий наркотик кустарного производства под названием «бамба». Один дремал, положив голову на приклад тяжелого пулемета ХМГ – их в большом количестве продавали в Африку американцы со своих старых армейских складов. До передовой было достаточно далеко, и нам в Шапуту предлагали проделать этот путь на вертолете. Большой пятнистый Ми-37 китайской сборки улетал прямо с крыши пресс-центра, но я отказался, а за мной, помявшись, отказался и Войт. Хотелось прокатиться. Сорок минут на трясущейся тарахтелке или несколько часов по джунглям – есть разница? Для меня – огромная. В джунглях, скажу я вам, я чувствую себя на порядок лучше, чем в Новой Москве. Здесь, во многих километрах от передовой, подстерегает гораздо меньше опасностей, нежели на улицах большого города, тем более такого нелепого и непредсказуемого, как Новая Москва. Леопард, бегемот, крокодил, любая змея ведут себя осторожно, и их поведение можно предугадать. А как предугадать поведение человека с микрочипами в мозгу? Как предугадать поведение наркомана, объевшегося Д-8 или «спринтера»? Как предугадать возможность разборки между двумя молодежными группировками? – Эй, приятель! – окликнул я того, что комментировал полет птицы. – Слушай, а в тылу часто нападают? – А как же! – с готовностью ответил тот, сверкая зубами. – Спецотряды коммандос. Три дня тому назад комендантскую роту так расчихвостили! Там, правда, были в основном немцы да арабы из Джибути и Омана, а из них вояки известно какие. – А из кого хорошие? – полюбопытствовал я. – Китайцы, русские, арабы из Ирака, курды, – стал перечислять пехотинец. – Кубинцы, мексиканцы, – добавил его товарищ, тощий и длинный, с большой золотой цепью на шее. – Насчет мексиканцев я бы поспорил, – возразил мой собеседник. – Хараре из-за них только и сдали. – Хараре все равно бы сдали, – буркнул тот. – Зато когда нас прижали у Нгулы, только мексиканский батальон и пробился. Я им по гроб жизни благодарен. – Ну и будь благодарен, а я при своем мнении останусь. |
