|
Повезло… Если бы не обострение на фронте, я не стал бы боевым генералом, а издох, достигнув высшей почести при дворе Нкелеле – Второй Ступени. Поскольку, согласно изумительным законам дворца, – удостоившиеся высочайшей чести быть первой и второй ступенью при схождении царицы с трона уничтожаются, дабы не познали они наслаждения выше в этом мире. Причем сам Нкелеле мужик вполне нормальный… Если не считать кое-каких странностей. Что-то зашебуршало в темноте. Я переключил КОРы на ночное видение. Отлично! Рядовой Чиконе, сгибаясь под непомерной тяжестью своего собственного взбунтовавшегося желудка, старается отойти подальше к кустам. Идиот. – Стоять! – кричу я шепотом. Он не слышит. Ползет, как заведенный, в сторону чахлого кустарника. Скрюченный кусок недоразумения. Я догнал его на полпути к заветным кустам: – Куда ты прешь, дурень? Паучьих шакалов кормить?! Скотина, всех подставишь. Сам в дерьме и других замажешь! – Кричать не хочу. И так все это «мясо» скоро подохнет в окружающем нас саксауле, так пусть хотя бы выспятся перед смертью. – Не могу… – тихо воет Чиконе, уцепившись за меня. – Не могу… Не могу… Совсем замучила, подлость, пусть пауки, пусть шакалы… Не могу я, мой генерал… Не могу… Это ж надо, у него мозги скоро через зад выпадут, а субординацию помнит. «Мой генерал»… – Немогу…ыыыы… – И что-то лепечет на итальянском. Надо парня в себя приводить. – Чиконе… Чиконе… – Не могу… ууу… – Рядовой Чиконе! Встать!!! Лепет и бессвязное мычание мигом прерываются. Таки вымуштровал я их, мерзавцев! Что бы там этот недоносок сержант ни говорил. – Рядовой Чиконе, штаны снять! Сесть! Боги, до чего дошло? Я, боевой генерал, отец-основатель крутой черной группировки, держу какого-то засранца-итальяшку «за грудки», чтобы тот не брякнулся от бессилия в собственные экскременты… А еще говорят, есть спутники-шпионы, фотографии могут сделать любой четкости… И даже ночью… Чертова Африка! – Терпи, Чиконе, терпи… Будешь еще… внукам рассказывать… Зараза… Твою мать… Чиконе молчит. Сопит, делает свое дело и молчит. Совсем обессилел, мне приходится его держать изо всех сил. Тяжелый… Вот уроню его прямо в его же… – Мой генерал?.. – Что? – Боги, тупее ситуацию не придумать. Ночной диалог в саванне… Поэзия, мать ее… – Я все… – шепчет Чиконе. – Отлично. – Я встаю, дергаю на себя итальяшку, – Рядовой Чиконе, встать… Привести себя в порядок и спать. Завтра трудный день. Я ухожу в темноту, слыша, как сзади неудачливый белый человек шуршит ремешками. И что-то еще. Какой-то звук вплетается в позвякивание пряжек. Я обернулся и увидел, что рядовой Чиконе вытирает слезы… Вот ведь… Я помедлил: – Тебя звать как? – Чиконе… – Нет, я имя спрашиваю. – Джузеппе. Мой генерал… – Не реви, Джузеппе. Слезы – это вода… – И, чувствуя себя полным идиотом, я добавил: – Спокойной ночи, Чиконе. |
