Просунув ноги в тапочки, она достала из сумки туалетные принадлежности и направилась в тамбур. На часах было три ночи, и весь вагон уже спал. В тамбуре Галина, к своему удивлению, обнаружила молодого человека с верхней полки. Он разговаривал по мобильному телефону.

Увидев Галину, он приветливо улыбнулся ей и отвернулся к окну.

Когда Галина, умывшись и почистив зубы, снова вышла в тамбур, молодой человек уже не разговаривал. Он стоял возле окна и курил.

— Не хотите сигарету, — галантно предложил он.

— Нет, спасибо, — отказалась Галина. — Я недавно бросила.

— Бывает. — Молодой человек кивнул головой со и пишем дела. — Я тоже несколько раз бросал. А потом перестал. Зачем лишать себя одного из немногих удовольствий.

— Вредно, — пожала плечами Галина.

— А-а, — махнул рукой молодой человек, — все вредно. Жить вообще вредно.

— Ну не знаю.

— Ладно, спокойной ночи. Не стану вас задерживать.

— Спокойной ночи.

Вернувшись на свою полку, Галина вспомнила, что забыла спросить, как называется город, где в данный момент стоял их поезд.

«А, черт с ним! — решила она. — Какая разница».

Она заснула и на этот раз проспала до самого утра.

На следующий день, когда до Екатеринбурга оставалось несколько последних часов, Галина задумалась о том, что ее ожидает в интернате. Вчера она сознательно не стала забивать себе голову этими вопросами. Галина считала, что постоянное умственное напряжение, во-первых, вредно, а во-вторых, не слишком результативно. Лучше думать локально. Гораздо полезней провести пару часов в напряжении, чем обдумывать какой-то вопрос несколько дней кряду и в результате обнаружить, что ответа по-прежнему нет, да и сам вопрос за эти дни стал настолько расплывчат и туманен, что теперь придется потратить еще какое-то время только на то, чтобы вспомнить, с чего все начиналось.

Она еще раз тщательно вспомнила все, что было связано с ее легендой, придумала какие-то новые подробности — чем занимались ее родители, какие предметы она изучала в институте, откуда она узнала об интернате «Утренняя заря». Возможно, что все эти вопросы ей будут заданы. Может быть, на собеседовании, может быть, во время разговоров с коллегами.

Потом она задумалась, как ей лучше добираться до интерната. Вариантов было два. Первый, обычный, предполагал, что она доберется туда своим ходом. На официальном сайте интерната была размещена подробная схема проезда.

Второй вариант был импровизационный. Прибыв в Екатеринбург, можно было позвонить Анастасии Валериановне и пожаловаться на то, что она потеряла схему проезда. Тогда бы за ней выслали машину.

Смысл данного действия заключался в создании атмосферы большей доверительности. Таким образом, Галина как бы становилась частью интерната еще до собеседования. Отдавала себя под его покровительство.

В ее воображении возникло лицо Александра Борисовича Турецкого, а в ушах зазвучал его монотонный голос: «Главное, никакой самодеятельности. Вообще никакой самодеятельности».

«Разве это самодеятельность? — подумала Галина. — Что же тут особенного? На данном этапе у меня единственная цель — проникнуть в интернат и остаться там работать».

Она задумалась, не произведет ли негативное впечатление тот факт, что она попросит о помощи. И пришла к выводу, что нет. Она же не в оперативный отдел поступает.

Если в интернате действительно происходит то, о чем написал исчезнувший екатеринбургский журналист, то ее показная беспомощность скорее уж будет на руку преступникам.

В конце концов она решила по прибытии в город прибегнуть к старому проверенному способу, а именно — кинуть монетку.