— Твой супруг, которого ты не любишь и который также не испытывает большой любви к тебе, очень осторожен, колдунья, — обратился к ней Чжао-цзы. — Но хватит ли у него хитрости, чтобы перехитрить «лесных демонов»?

Пленница не ответила. Не могла. Трудно отвечать, когда язык намертво прирос к гортани. Да и ханьских наречий варварка из далеких западных земель не понимала. Но мысли чародеев не нуждаются в переводе.

— Ты ведь тоже была хитра и осторожна. А помогло ли тебе это?

И снова Чжао-цзы не дождался ответа. Только ощутил волну ненависти, окатившую его с ног до головы. Чужеземка дернулась всем телом — так дергается недобитая змея. Попыталась плюнуть, но только испачкала слюной собственный подбородок.

Чи-жоу-туань! Жалкая груда сырого красного мяса…

Чжао-цзы скривился. Он представил, как, должно быть, мучительно для этой колдуньи лежать возле источников великой силы и не иметь возможности ею воспользоваться. Что ж, пусть помучается. Сговорчивее будет.

Потом. Когда придет время…

* * *

— Твое колдовство не удалось, урус? — прищурил свои и без того узкие глазки Огадай.

Кочевник первым пришел в себя, когда магическое пламя, обратившее бесерменское оружие в прах, опало и исчезло без следа.

Угрим метнул на него раздраженный взгляд:

— Мое колдовство удалось, хан. Я узнал, куда следует тянуть Темную Тропу. Вот только мой… наш общий враг теперь тоже знает многое.

Тимофей насторожился.

— Объясните, князь, — потребовал Феодорлих. Единственный глаз императора пристально смотрел на Угрима.

— А чего тут объяснять! — Обычно сдержанный Угрим был вне себя от бешенства. — Маг с желтым лицом не случайно оставил свои заговоренные вещи на месте нашей стычки.

Вот как? Тимофей покосился на потемневший камень, где еще пару минут назад лежали бесерменские диковинки.

— Думаю, при большом желании он мог бы прихватить их вместе с Черными Костьми и Ариной, — продолжал князь, — однако не стал этого делать. Он специально подкинул трофеи мне. Подкинул, чтобы я взял их с собой.

«Интересно зачем», — подумал Тимофей.

— Зачем? — озвучил его невысказанный вопрос император.

— Через эти вещи не только я мог наблюдать за колдуном, которому они принадлежали, но и он — за мной, — хмуро ответил Угрим. — И наблюдать, и подслушивать. Иногда магические следы ведут в разные стороны. Есть особые заклинания…

— Что ему известно? — встревоженно перебил Огадай. — Колдуну с желтым лицом и в зеленом плаще?

Князь пожал плечами:

— Он слышал наш разговор. Он знает, кто ему противостоит и где мы находимся. Он видел, какими силами мы располагаем.

Тимофей глянул вниз. Да, отсюда, со стен крепости, сейчас вся их армия, как на ладони.

— Боюсь, он успел получить о нас больше сведений, чем я о нем, — подытожил Угрим.

И замолчал.

— И что это значит, князь? — нахмурился Феодорлих.

— Это значит, что времени у нас еще меньше, чем я думал. Нужно атаковать сейчас же, иначе будет поздно. Пусть авангард выступает немедленно. Я открою Тропу. Чем быстрее мы завяжем битву, тем меньше оставим противнику возможностей использовать против нас то, что он уже успел узнать.