|
Ты нас знаешь. Мы пойдем за решетку, а ты будешь и дальше загребать денежки. Если ты не сделаешь какую-нибудь глупость – а ты на это не способен, – бояться тебе нечего. Марте осточертел этот рэкет. И мне тоже. Мы хотим получить столько, чтобы можно было завязать. Четвертью мы не обойдемся, но трети бы хватило. Вот такие дела. Что скажешь? Казалось, Эйб размышляет. Потом, изобразив на лице сожаление, он покачал головой. – Не могу, Генри. Ты ведь знаешь Марту. Ее одолела жадность. Между нами: если бы я дал треть, то понес бы убыток. Так было бы несправедливо. Раз я сбываю ваш товар, мне полагается разумная прибыль. Ты понимаешь? – Треть, – мягко сказал Шелли. – Да, я знаю Марту. Она уперлась и меньше чем на треть не согласится. – Никак нельзя. Слушай, а если мне самому поговорить с Мартой? – Эйб улыбнулся. – Я сумею ей все объяснить. – Треть, – повторил Шелли. – Берни Баум тоже пока не закрывал лавочку. Эйб среагировал так, будто в его толстую задницу воткнули иголки. – Баум? – его голос сорвался на визг. – Ты ведь не говорил с ним, правда? – Пока нет, – спокойно ответил Шелли, – но Марта пойдет к нему, если ты не дашь ей трети. – Баум никогда не даст ей треть! – Может дать, если узнает, что перехватил сделку у тебя. Он же ненавидит тебя, правда, Эйб? – Слушай ты, старый жулик! – закричал Эйб, подавшись вперед и свирепо уставясь на Шелли. – Меня не возьмешь на пушку! Баум никогда не даст вам треть… никогда! Я знаю. Со мной твои штучки не пройдут! – Послушай, Эйб, – беззлобно заговорил Шелли, – давай не будем спорить. Ты знаешь Марту. Ей нужна треть. Она готова обращаться с нашим планом ко всем крупным барыгам – ты ведь не один такой, – пока не получит треть. Начнет она с Берни. Это ведь не мелочь какая-нибудь. Куш составит два миллиона долларов. Даже если на твою долю придется только четверть, ты все равно хорошо заработаешь и притом безо всякого риска. Мы хотим треть, Эйб, и точка. Иначе мы будем договариваться с Берни. Эйб почувствовал, что дальше торговаться бессмысленно. – Эта Марта! – проговорил он с отвращением. – Не терплю женщин, которые много едят. Есть в них что-то такое… – Неважно, сколько Марта ест, – сказал Шелли, уже улыбаясь своей чарующей улыбкой. Он понимал, что выиграл. – Получим мы треть или нет? Эйб посмотрел на него со злобой. – Да, вор, получите! – Не волнуйся, Эйб. Нам всем достанется по хорошему куску. Ах, да, еще одно… Эйб подозрительно нахмурился. – Что еще? – Марте нужна какая-нибудь побрякушка… браслет или часы. Что-нибудь позаметнее. Только на время. Это понадобится ей для дела. Помнишь, ты обещал… – Иногда мне кажется, что у меня голова не в порядке, – сказал Эйб, но все-таки отпер ящик стола и вынул продолговатый плоский футляр. – С возвратом, Генри… без фокусов. Шелли открыл футляр и стал с одобрением рассматривать платиновый браслет с бриллиантами. – Не будь таким недоверчивым, Эйб. В конце концов, ты и себе перестанешь доверять. – Он спрятал футляр в карман. – Очень даже ничего. Сколько он стоит? – Восемнадцать тысяч. Мне нужна расписка. – Эйб нашел лист бумаги, быстро нацарапал расписку и подвинул ее через стол. Шелли подписал и встал. – Поеду знакомиться с Джонни Робинсом, – сказал он. – Я не связался бы с этим делом, – сказал Эйб, глядя на него снизу вверх, – если бы не Марта его организовала. |
