- Господин комиссар, вы не сделаете этого. Это хуже, чем убийство.

- Еще как сделаю. Ты ведь ни в какую не хочешь мне помочь.

- Но… Но… - Глинтвейн замолчал.

- Что «но»?

- Но я в безвыходном положении, господин комиссар! - Глинтвейн крикнул это оскалясь. В том и другом случае вы подставляете меня под нож!

- Вот что. Глинтвейн, не паникуй. Никто тебя под нож не подставляет. Кроме, естественно, тебя самого. Вдумайся хорошенько, что будет, если ты сейчас, именно сейчас, именно первым, не объяснишь, кто и как уговорил тебя подменить эту коробочку. Вдумайся.

Глинтвейн молчал. Понаблюдав за ним, Марсель вздохнул:

- Малыш, неужели ты не понял, что, если ты сейчас о них не заявишь, они тебя кинут? Подставят ни за грош? Они же играючи спустят на тебя эту мокруху. Играючи. А сами уйдут в кусты. Ты понял меня, малыш?

Несколько секунд Глинтвейн изучал известную только ему одному точку в пространстве. Наконец сказал:

- Я должен подумать. Я ведь очень сильно рискую.

- Думай, кто тебе мешает.

- Я должен подумать один, без вас. В камере. И не в камере, в которую вы затолкали ублюдков Кабана, а в той, в которой я сидел до этого допроса.

Поразмыслив, Марсель согласился:

- Хорошо, малыш. Только не затягивай раздумья, ладно?

- Это уж как получится.

После того как Глинтвейна увели, Марсель направился в кафе, расположенное неподалеку от изолятора. Хорошо зная характер своего подопечного, он на всякий случай оставил дежурному номер телефона.

Он не ошибся, через час Глинтвейн пожелал встретиться с ним снова.

После того как Глинтвейна ввели в комнату для допросов, он долго сидел, рассматривая пол. Наконец сказал, не поднимая глаз:

- Ладно, черт с вами, пишите.

- Пишу. - Марсель сделал вид, что готовится записывать. Это был ничего не значащий жест, поскольку этот допрос, как и первый, с самого начала снимался скрытой видеокамерой.

- Это сделал ваш человек, - выдавил после долгого молчания Глинтвейн.

- Что значит «наш человек»?

- Это значит, что этот человек работает в полиции.

- Понятно. Как зовут этого человека?

- Этого человека зовут Эжен Ланглуа. Комиссар Эжен Ланглуа.

Через три дня стоящий на ночном столике в квартире заместителя министра внутренних дел Франции телефон издал легкое посвистывание. Заместитель министра уже ложился спать, но, автоматическим жестом протянув руку, взял трубку. Затем, сказав «Алло» и услышав приглушенное «Это вы?», тут же выругался про себя. Черт, подумал заместитель министра, ведь сам же себе дал сегодня зарок ни в коем случае не снимать телефонную трубку. Теперь же, когда его услышали, давать отбой уже поздно. Помедлив, он сказал сухо:

- Да, это я.

- Вы узнали, кто говорит?

- Узнал. - Еще бы не узнать голос Этьена Зиго, подумал заместитель министра. Этот голос невозможно спутать ни с каким другим.

- Вы знаете, что меня пришли арестовывать? - Зиго по-прежнему говорил сильно приглушенным голосом.

- Не знаю, но вполне могу это предположить.

- Можете предположить?

Заместитель министра не ответил, и Зиго добавил:

- Но послушайте, Ришар, эго же чудовищно. Неужели вы этого не понимаете? Прошу вас, заклинаю, умоляю: немедленно аннулируйте ордер на мой арест. Потом я объясню вам все, но сейчас аннулируйте ордер!

- Я не могу аннулировать ордер на ваш арест.

- Но почему? Вы же в конце концов заместитель министра…

- Дело не в этом, Этьен.